Мне его показали сначала, как местный курьез, а теперь
предстояло иметь с ним дело.
Изловил он меня на рынке в подземном баре, которым немало
гордились пьющие граждане города. Раньше тут помещался подвал
для хранения овощей, а потом его стены обшили досками, до сих
пор пахнущими смолой, и поставили стойку. Бочки содержались в
прохладе, благодаря чему торговля дешевым сухим вином шла
весьма бойко.
Я сюда приходил по утрам, когда посетителей почти не
бывало. Предварительно я заглядывал в овощные ряды, где лежали
кучами помидоры, такие спелые, что просвечивали на солнце, и
выбирал несколько штук. Шесть ступеней, шесть мраморных плит,
утащенных, видимо, с каких-нибудь античных развалин, вели вниз,
в сумрак погреба -- там рыночный шум исчезал, и можно было
услышать, как шелестят пузырьки, всплывая со дна стакана.
Одуванчик возник неожиданно, как Петрушка в кукольном
представлении, и поставил свой стакан рядом с моим.
-- Я не стал искать вас дома. Так для вас будет меньше
риска, -- он произнес этот странный текст с изрядной
значительностью. Я смотрел на него, не скрывая недоумения, но
он не смутился.
-- Я видел вас на кошачьей пустоши, где статуя черной
кошки, я понял, что вы тоже догадываетесь! Вы должны мне
помочь, -- он понизил голос до шепота, -- речь идет о большом
зле, о страшной опасности... ведь мы оба служим науке, только
на разных флангах... и кому, как не нам... -- он умолк на
неуверенной интонации, но глаза его блестели и настойчиво
сверлили меня.
-- Да что вы, -- я старался вложить в слова как можно
больше лени и безразличия, все еще надеясь, что разговор
заглохнет, -- бог с ней, с наукой... я отдыхаю здесь от нее...
учитель! -- он обиженно покивал головой, оттопырив нижнюю губу,
но продолжал с азартом. -- Все равно я на вас рассчитываю! --
он дышал энергично и шумно, и в голосе появился металлический
призвук, чем-то он напоминал паровоз, готовый тронуться с
места. -- Когда вы ознакомитесь с моими данными, --
останавливать его было уже бесполезно, он успел набрать
скорость, -- вы поймете, какой страшный зародыш развивается в
нашем городе! Что может быть страшнее -- если низшие существа
научились управлять человеком! Кошки! Не силой конечно,
внушением, незаметно, неслышно... не считайте меня
сумасшедшим... я вас могу убедить...
Меня захлестнула тоска, как в дурном сне, когда надо
бежать, а ноги не двигаются, и в горле, не давая кричать,
поселяется ледяной холод.
-- Вы лучше меня знаете, все великие открытия считались
сперва бредом! Циолковского объявляли же ненормальным, и не
кто-нибудь, а ведущие академики, лучшие умы!
Он почувствовал, что я готов улепетывать от него, как от
нечистой силы, и решил пойти с козырной карты:
-- И вас лично это касается: я насчет черно-рыжей собаки.
Тут я много обещать не возьмуь, потому что собаки, как таковой,
уже нет... то есть я так думаю, -- не сомневаясь, что я
проглатил наживку, он, как опытный рыболов, проверял, насколько
крепко я за нее держусь, -- но ведь вам важно, как ее... того?
-- Мне все важно, -- разрешил я его сомнения, -- что вам о
ней известно?
-- Почти ничего... пока. Моя рабочая гипотеза такая, что
ее растерзали кошки.
-- Вы шутите? Кошки -- взрослого дога?
-- А если их много? Если их ОЧЕНЬ много? -- он уперся в
меня многозначительным взглядом.
-- Чепуха! Да он бегает в сто раз быстрее!
-- Вы уверены, что тигровый дог будет спасаться бегством
от кошек? Пока еще МОЖЕТ бежать?
Оказалось, он отлично знает, как называется "черно-рыжая
собака". Несмотря на внешнюю бестолковость, у него все время
хватало хитрости выворачивать разговор в нужную ему сторону.
-- Завтра! Приходите в школу, там ОНИ не подслушают! Но
вам нужен хороший повод... -- он профессионально поднял
указательный палец и выкатил грудь колесом, из этой позы,
наверное, он приобщал школьников к премудростям менделеевской
таблицы, -- сначала нужно зайти... лучше всего к редактору. Что
знает редактор, знает весь город. Пройдоха! Скажите, что нужен
анализ грунта. Или воды! Понимаете? -- палец его опустился. --
Другой лаборатории нет! Он пошлет вас ко мне!
Я чувствовал себя завербованным шпионским агентом. Мне уже
давали инструкции... и довольно курьезные.
-- По-моему, у вас мания преследования. Я просто приду к
вам, чего тут бояться?
-- Нет, нет, не делайте этого! Они раньше времени выведут
вас из игры! О, вы не представляете, как они коварны! -- его
носорожьи глазки буравили меня взглядом, словно отыскивая
трещину, за которую можно было бы зацепиться. Он рывком
наклонился ко мне и медленно произнес шепотом: -- Ваши друзья
здесь ничего не добьются, посоветуйте им уехать.
-- Так это писали вы? Для чего?
-- Хотел вам показать, что кое-что смыслю в здешних делах.
Я знал, мы будем союзниками!
10
Утром я вышел из дома с отвратительным настроением, будто
мне предстояло сделать какую-то гадость. По пути я смотрел
внимательно вниз, наблюдая со странным любопытством, как мои
башмаки погружаются в рыхлую известковую пыль, оставляя
оттиски, повторяющие каждую царапину на подметках.
Добросовестно следуя инструкции Одуванчика, я добрел до
центральной площади и проник в кабинет редактора "Черноморской
зари".
-- Кого я вижу! -- завопил он отчаянно, едва я приоткрыл
дверь; на лице его заколыхалась улыбка, словно вода в резиновой
грелке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59