Мария Вильбушевич и доктор Шаевич, очевидно находившиеся под покровительством Зубатова, были основателями так называемой „Еврейской независимой рабочей партии“…
Должен сказать о них, что, несмотря на связь с полицейскими агентами, они действительно симпатизировали революции и по собственным причинам присоединились к Зубатову. Был там также и Михаил Гурович, высокий брюнет, который, как я потом узнал, был в близких отношениях со многими либералами и революционерами; благодаря ему многие попали в Сибирь и в тюрьму. «Это наш большой друг и помощник», – сказал Зубатов, представляя мне Гуровича… Был там и доктор Шапиро – лидер сионистского движения. Зубатов, несомненно, помогал им материально…»
Сам Зубатов относился к своему детищу (рабочим организациям) достаточно серьезно и искренне, а когда был отправлен в отставку, то, прощаясь с Гапоном, даже заплакал, прося его не бросать дело организации рабочих. И Гапон довел до логического конца идею Зубатова.
Еще более опасной ошибкой Зубатова и его единомышленников стала поддержка еврейского националистического движения расового превосходства – сионизма. Понимание им сути этого движения поверхностно и односторонне. Зубатов считал, что сионизм ставит своей целью эмиграцию евреев в Палестину и создание там своего государства. На самом деле это было одной, но не самой главной идеей сионизма. Главная же цель сионизма состояла в организации всех евреев в единую надгосударственную структуру, ставящую своей задачей достижение влияния на всю мировую политику на началах расового превосходства по сравнению с другими народами.
Русский государственный строй сионисты считали своим непримиримым врагом, конечно, не говоря об этом прямо в своих документах. Этого полицейские чины, и прежде всего Зубатов, не понимали или понять не хотели. Им казалось – жить будет легче, если они отвлекут энергию евреев от революционного движения в России, сосредоточив ее на чисто еврейских национальных вопросах. «Надо сионизм поддерживать и вообще сыграть на националистических стремлениях», – писал Зубатов, объясняя свою поддержку еврейских националистов. Значительная часть его агентов были убежденными сионистами. Зубатову казалось, что он использует их в своих интересах. На самом деле сионисты использовали Зубатова и его соратников для создания и развития широкой, хорошо разветвленной сети сионистских организаций.
По сути дела, на деньги полиции и при ее всемерной поддержке возникает мощная антирусская структура, связанная многими нитями с собратьями за рубежом. Пройдет немного времени и эта организация станет одним из главных инструментов разрушения русской государственной власти, передаточным средством мощных антирусских импульсов из-за рубежа.

Глава 13
Интеллигенция. – Отсутствие национального сознания. – Национальное невежество. – Нигилизм. – По ту сторону добра и зла. – Босяцкая культура. – Романтика дна.
Главная отличительная черта большей части российской интеллигенции конца XIX – начала XX века – отсутствие русского национального сознания, национальное невежество, безразличие к национальным интересам России.
По формам своей культуры и образования она ближе к европейскому обывателю, чем к Русскому народу. Понятие «европейски образованный человек» эта интеллигенция воспринимала как похвалу, как критерий личного достоинства. Воспитанная на понятиях западноевропейской культуры, она в значительной степени не понимала многих ценностей национальной русской культуры, оставалась глуха к национальным нуждам народа. Точнее и справедливее сказать – российская интеллигенция эти народные нужды воспринимает слишком обще, через абстрактные и общечеловеческие представления (скроенные по западноевропейской мерке). Трудно назвать другую страну, где разрыв между великой народной культурой и культурой значительной части интеллигенции был так резок и глубок, как в России. Кстати говоря, наиболее великие представители русской интеллигенции – Гоголь, Тургенев, Толстой, Достоевский и др. – этот разрыв остро ощущали. Хотя, конечно, их самих нельзя обвинить в отрыве от народа. Великие русские писатели всегда противостояли интеллигентской «массовке», жадно глядящей на Запад, протестовали против бессмысленных разрушений национальной культуры именем европейской цивилизации. «Вы говорите, что спасение России – в европейской цивилизации, – писал Гоголь Белинскому. – Но это беспредельное и безграничное слово. Хоть бы Вы определили, что такое нужно разуметь под именем европейской цивилизации, которое бессмысленно повторяют все. Тут и фаланстерьен, и красный, и всякий, и все готовы друг друга съесть, и все носят такие разрушающие, такие уничтожающие начала, что уже даже трепещет в Европе всякая мыслящая голова и спрашивает невольно, где наша цивилизация?»
Но отрицание национальной русской культуры именем европейской цивилизации продолжалось весь XIX век. Именно поэтому в глазах народа многие представители российской интеллигенции, как и дворяне, представлялись народу вроде иностранцев, «немцев». Народ продолжал жить своим укладом, следовал своим традициям, обычаям и идеалам, а интеллигенция существовала в своем узком, оторванном от жизни и, можно еще сказать, «сектантском» мирке. Недаром понятия «нигилизм» и «нигилисты» родились именно в России. Идеи бессмысленного мракобесного разрушения национальных основ развивались в среде интеллигенции, жившей под знаменем западной цивилизации.
Публицисты конца XIX века отмечают неустойчивость эпохи, случайность идейного содержания многих представителей интеллигенции, объясняемого их оторванностью от России.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115