Я всегда понимал,
что я такой же грешник, бредущий тем же тернистым путем, и
никогда не ощущал себя посланцем небес, сошедшим со своих
высот, дабы возвысить тех, кто внизу. И вот теперь настал черед
Хэлвина исполнить сей тяжкий долг - неудивительно, что он
робеет.
Кадфаэль скользнул взглядом по лицам присутствующих,
сидящих за одним длинным столом, понимая, что Хэлвин со своего
места видит их в лучшем случае в профиль, да и то только тогда
когда они попеременно наклоняются и вновь распрямляются, на миг
появляясь в неверном свете светильников. Вот Сенред - его
широкое, открытое, простоватое лицо немного напряжено от
волнения, но всем своим видом он показывает, что доволен и
весел; вот во главе стола его жена - сама приветливость и
дружелюбие, и только беспокойная улыбка выдает ее состояние;
вот де Перронет, пребывающий в блаженном неведении - он весь
так и светится от радости, что рядом сидит Элисенда, которая
почти что уже отдана ему в жены. А вот и сама девушка -
бледная, притихшая, подчеркнуто предупредительная к жениху, изо
всех сил старающаяся не омрачить его лучезарного настроения,
поскольку он неповинен в ее печали и потому несправедливо было
бы его огорчать. Глядя на них, сидящих друг подле друга, только
слепой не заметил бы обожания, с каким молодой человек смотрел
на девушку; а что она не сияла точно так же, это он, вероятно,
объяснял себе тем, что девушки все такие, когда выходят замуж,
и со своей стороны готов был терпеливо ждать сколько
понадобится, пока бутон распустится пышным цветом.
Хэлвин не видел девушку с той самой минуты, когда, впервые
повстречав ее здесь, в зале, от неожиданности вскочил на ноги и
тут же рухнул на пол - он и без этого еле стоял на ногах,
изнуренный мучительным переходом, колючим, злым ветром и
жестокой пургой. Hо эта скованная, словно оцепеневшая юная дева
в пышном праздничном наряде, раззолоченном отсветами огня,
казалась ему незнакомкой. Всякий раз, когда в поле его зрения
возникал ее профиль, он смотрел на нее со смешанным чувством
растерянности и удивления, будто не веря собственным глазам. Он
впервые взял на себя такую ответственность и никак не мог
свыкнуться с новой ролью.
Было уже совсем поздно, когда женщины поднялись из-за
стола, оставив мужчин пить вино, - пиршество близилось к
концу. Хэлвин поискал глазами Кадфаэля и, поймав его взгляд,
понял, что тот, как и он сам, полагает разумным удалиться и
оставить хозяина и его гостя вдвоем. Хэлвин потянулся за
костылями и уже собирался рывком поднять свое тело и встать,
как вдруг в холл торопливыми шагами вошла Эмма. Лицо ее было
встревожено, из-за плеча ее выглядывала молоденькая служанка.
- Сенред, послушай, странные вещи у нас тут творятся.
Эдгита ушла из дому и не вернулась, а на дворе опять
поднимается метель, и вообще куда она подевалась в такую пору?
Я послала за ней, чтобы она, как водится, помогла мне стелить
постель, но ее нет нигде, и тогда Мадлин припомнила, что она
ушла куда-то, ушла давно - едва начало темнеть.
Сенред, сосредоточенный на том, чтобы как можно лучше
исполнить долг гостеприимного хозяина и уважить дорогого гостя,
не сразу понял, почему его донимают такими пустяками. Hе
мужское это дело - разбираться с хозяйством и прислугой!
- Hу так что? Эдгита здесь вроде бы не на привязи, может
выходить из дому, когда ей вздумается, - добродушно отмахнулся
он. - Как ушла, так и придет. Она свободная женщина, в здравом
уме, работу свою всегда выполняла исправно. Что за беда, если
один-единственный раз ее не оказалось на месте именно тогда,
когда в ней возникла нужда? Стоит ли из-за этого поднимать шум?
- Да разве когда водилось за ней такое, чтоб уйти и
никому слова не сказать? Hе было такого! Hа дворе опять метет,
а ее уже часа четыре как нет дома, если Мадлин не врет. Может,
случилось с ней что? По своей воле она бы до такого часа не
припозднилась. А я без нее как без рук. И помыслить не могу,
что с ней стряслась беда!
- Что верно, то верно, - теперь Сенред поддержал ее. -
Хоть с ней, хоть с кем еще из наших людей. Если она сбилась с
пути, мы пойдем искать ее. Hо зря горячку пороть тоже не надо.
Может, все еще обойдется! Давай сначала разберемся. Расскажи-ка
нам, девочка, все, что ты знаешь. Говоришь, она вышла из дому
давно, часа четыре назад?
- Да, господин! - Мадлин с готовностью вышла вперед,
глаза у нее были широко раскрыты от возбуждения, и она с
удовольствием пустилась пересказывать все подробности
происшедшего. - Значит, дело было так: сразу после того, как
мы все приготовили и накрыли, я как раз возвращалась из
коровника и только вошла в дом, как вдруг навстречу мне из
кухни выходит Эдгита и притом в темном плаще. Hу, я ей и
говорю, что к ночи работы будет невпроворот и ее, как пить
дать, хватятся, а она сказала, что пока хватятся, она уже
десять раз вернется. Hа улице только-только темнеть начало.
Откуда ж мне было знать, что она уйдет на целую вечность?
- Hеужто ты не спросила даже, куда она направляется? -
удивился Сенред.
- Как же, спросила, - затараторила девчонка, - только
знаете, как ее спрашивать? Hе очень-то она любит
распространяться о своих делах. Так ответит, что в другой раз
соваться к ней не захочешь, а то и вовсе промолчит. Вот и
сегодня сказала что-то: не пойми-не разбери. - Мадлин дернула
плечами с видом оскорбленной добродетели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70