Место, которое я в ней занимаю, безусловно, далеко от
того, чтобы я мог претендовать на какую бы то ни было объективность, но, мне
кажется, объективность в этом вопросе совсем не главный критерий. Объективно
обо всем этом сможет сказать лишь тот, кто уже (еще, вообще) ни в чем не
замешан, а свидетельство такого человека будет представлять уже совсем не
тот интерес. Итак, я не претендую ни на какую долю истины в своих
наблюдениях, но если это и заблуждения, то они - мои собственные, и дались
мне недешево. Hа все возражения, однако, я смогу ответить одним простым (и
весьма распространенным) способом: а судьи кто?
Обезопасив таким образом себя и лишив свою работу всякого научного
смысла, я приступаю к ее сути.
Hе так уж просто ответить на вопрос, о ком это все? Эта среда
объединяет в себе людей настолько разных по происхождению, темпераменту,
убеждениям, вере, образу жизни, социальным условиям и политическим
представлениям, по творческой активности, таланту и чуть ли не всему, что
могло бы объединять людей, что я до сих пор с большим трудом нахожу в них
всех что-то общее. То есть, с большим трудом осозна, а на уровне интуиции
ощущаю безошибочно. В этой среде распространено какое-то шестое чувство,
которое позволяет угадать своего в любой одежде, в любой обстановке, в любой
ситуации - по манере ли держаться, по походке ли, по посадке головы, по
выражению ли глаз? Hаука еще не сказала здесь своего слова, а у меня не
хватает запаса социопсихологических знаний, чтобы взяться за это самому.
Безусловно, среда эта неоднородна. Она разделена как на несколько
больших подсред. <...> В принципе, в течение жизни в этой среде человек
может пройти по многим ее подсредам, но общего правила тут нет. В каждой
подгруппе-подсреде (именовавшейся где-то около весны 1989 года, после чего
этот термин как-то вышел из употребления) "течением", существуют весьма
четкие страты, устанавливаемые временем пребывания в Большой Среде (пусть
далее это будет Андеграунд). Время пребывания, собственно, само по себе не
столь важно - "олдовость" есть понятие относительное, связанное, во-первых,
с накопленным опытом, во-вторых, с обработкой этого опыта, его усвоением, а
в-третьих, с поколением. Существуют три самых ярких градации: "пионеры" -
зеленые новички, практически никого и ничего не знающие, но очень
стремящиеся узнать; не имеющие либо не усвоившие (пока) опыта, обо всем
имеющие весьма идеализированные представления, бросающиеся в крайности; не
очень их уважают, но втайне, по-моему, многие завидуют. Средний возраст,
который из первых уже вышел, уже многое знает, и почему фунт лиха, и как
добывается истинный Кайф (здесь и далее без кавычек и с заглавной буквы
будет обозначать не разовое удовольствие и не состояние полного счастья и
блаженства, а философскую категорию, пожалуй, более всего соответствующую
понятию "благодати" в христианстве или индуистской Ананде), уже вполне
отдающий себе отчет в том, что не все в мире любовь и цветы, и находящийся
подчас из-за этого в серьезных кризисах. Как правило именно этот этап
характеризуется переходом на самообеспечение, началом самостоятельной жизни.
Hемногие - ну, скажем, не все - находят в себе жизненные силы, уверенность
или, с другой стороны, безрассудство и неприкаянность оставаться в
Андеграунде и перейти в третью возрастную категорию - "олдовость". Это, как
правило, люди, которым уже под или за 30, либо во многом уже
разочаровавшиеся, либо, напротив, совершенные лесковские "очарованные
странники", либо угрюмые мизантропы, либо добродушные философы. Это
достаточно сложные люди, общение с ними непросто, и уж никаким сомнениям не
подлежит то, что психика их не сохранилась в неприкосновенности.
Кроме того, существует некоторое весьма ощутимое региональное
географическое разделение. По тем или иным причинам, от совершенно
прозаических до вполне мистических, в разных городах и краях нашей бывшей
необъятной родины развитие Андеграунда шло по-разному. Каждый регион - это
свой отпечаток, свой стиль общения, своя, чуть отличная шкала ценностей.
Петербургская тусовка породила некогда массу музыкантов и исполнителей,
художников, писателей, но после словно бы выдохлась, и инициативу
перехватил, например, Свердловск. Москва славилась поэтами. Северные области
порождали философов и пропагандистов исконного, американизированного
хиповского образа жизни. С Украины шли отчаянные люди, способные на многое -
пассионарии Андеграунда. С Дальнего Востока время от времени являются люди,
поражающие своей глубиной и самобытностью, и так далее, и грустно, что
сейчас это общение и циркуляция затрудняются, а местами и полностью
прекращаются какими-то совершенно "левыми" причинами, и уже не съездить на
всесоюзные тусовки ни на Гаую, ни в Вильнюс на Казюкас, ни в Крым.
Hаконец, самая небольшая, но самая действенная категория, по непонятной
скудости андеграундного языка тоже называемая тусовкой (впрочем, как знать,
ожет, и в этом таится глубокий смысл) - конкретная компания хорошо знакомых
друг с другом людей, объединяемая общими интересами, общими воззрениями,
происхождением, местом учебы или работы, творчеством, просто территориальным
местом сборов (тоже "тусовкой"), либо сплачиваемая фигурой лидера или
наиболее характерного члена, по которому часто и получает названия. Следует
сказать, что для возникновения вполне достаточно одного признака. Hа данный
момент в Петербурге я могу насчитать около двух десятков таких
компаний-тусовок в среднем по 10-30 человек в каждой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153