Не получив ответа, Мордашка осторожно глянул на командира. Ведж рассматривал его с отвращением.
– Хочешь знать мое неофициальное мнение, Лоран? Я лично думаю, что ты попросту обосрался. Ситуацию можно было разрешить с меньшими потерями.
Мордашка сумрачно кивнул. Он и без Антиллеса чувствовал себя вонючкой.
– Но ничего неправильного в твоих рассуждениях нет, - продолжал Ведж. - Наоборот. Не хватает, правда, данных для полного анализа и верного вывода. Я хочу, чтобы ты накрепко зазубрил вот что. Офицеру, который не умеет полагаться на собственные предчувствия и не хочет отвечать за подчиненных, под страхом смерти запрещено доверять командование.
Лоран обдумал услышанное.
– Вы правы, сэр.
– Так или и научись доверять. А потом возвращайся к своему подразделению и развлекай ребят, пока не начнут хотя бы кисло улыбаться.


***

В одиночестве ему дали побыть не дольше минуты. В дверь опять постучали. Ведж помотал головой. День складывался на редкость погано.
– Не заперто!
В кабинет вошел Мин Дойнос. По нему можно было изучать стойку «смирно» и демонстрировать новобранцам в качестве идеального примера.
Ведж оставил его стоять. Прошло всего несколько месяцев после того, как Дойнос вошел к нему в первый раз. Тогда он точно так же каменел, вытянувшись во фрунт. И как тогда, лицо Мина ничего не выражало, а взгляд упирался в переборку у Веджа над головой. Ан-тиллесу показалось, что дюрастил вот-вот треснет.
– Что надо? - нелюбезно поинтересовался Ведж.
– После размышлений я пришел к выводу, что мое предыдущее намерение обосновано, сэр. Я хочу официально подать прошение об отставке. Это единственное, что я могу сделать.
Ведж подождал, но Мин не собирался ему помогать.
– Почему?
– Своими действиями я опозорил подразделение и несомненно положил конец своей летной карьере, Я хочу… я думаю, лучше уж самому» все закончить, не причиняя больше беспокойства вам или эскадрилье.
Да, и как в первый раз, Мин прятал мысли и переживания за непроницаемой маской, чтобы не сорваться при посторонних, и взвешивал, проверял, уточнял каждое слово.
– Извини, - сказал Ведж. - Я прослушал окончание речи. «Все закончить», так? А дальше?
– Не причиняя беспокойства вам или эскадрилье, сэр.
Антиллес вздохнул. Он нагнулся, расшнуровал правый ботинок, стянул обувку с ноги и водрузил на стол.
– Ты тоже, Дойнос. Правый ботинок. Ставь рядом. Совершенная идеальная маска слегка перекосилась, из-под нее выглянул растерянный, одинокий и несчастный пацан.
– С-сэр… я не понимаю.
– А что тут понимать? Выполняй приказ.
Когда на столе, потеснив инфочипы, красовалась пара ботинок, Ведж уселся в кресло и задрал ноги на столешницу.
– Присаживайся, лейтенант. И ноги на стол. Это приказ.
Так они и сидели, два офицера, друг против друга, разглядывали друг друга и молчали. Первым не выдержал Мин.
– Сэр, у меня сложилось впечатление, что вы несерьезно отнеслись к моему рапорту.
– Ты умрешь от изумления, узнав, насколько серь-езно я к нему отношусь. А теперь, лейтенант, произнеси свою речь с самого первого слова. Не стесняйся, давай, ты же ее наизусть зазубрил. Она начинается словами: «своими действиями я опозорил».
– Вы издеваетесь!
– Нет, проверяю теорию. Видишь ли, лейтенант, я считаю, что в глупой ситуации невозможно произнести вызубренный текст, поэтому буду говорить вместо тебя, - Ведж принялся загибать пальцы. - Ты принимаешь всю ответственность за свои проступки. Ты мужественно собираешься в одиночку общаться со следователями, лишь бы уберечь эскадрилью. Ты даже принес извинения. Как ловко ты делаешь себе укол обезболивающего, чтобы ничего не чувствовать, когда твои друзья и сослуживцы начнут говорить то, что они о тебе думают. Щеки Дойноса вспыхнули. Мин вскочил на ноги.
– Я пришел сюда не для того, чтобы вы делали из меня посмешище…
– Сядь! - рявкнул Ведж.
Мин от неожиданности повиновался.
– Ноги на стол, - голос Антиллеса не становился мягче. - Живо.
Мин нехотя выполнил распоряжение, щеки его по-прежнему были пунцовыми.
– Так-то лучше. А теперь попытаемся обойтись без речей. Я хочу слышать твои настоящий голос. Начинай.
Губы Дойноса шевелились; пилот беззвучно ругался. Потом он сказал: - Я пришел, чтобы подать в отставку.
– Потому что так хочешь или потому что должен?
– Потому что лучше и безопаснее катапультироваться до того, как напорешься на торпеду.
– Занятный оборот в свете последних событий. И кто эта торпеда?
– Расследование инцидента на Кидриффе. И, если так можно выразиться, вы, сэр.
– Я собираюсь вышибить тебя из армии?
– Совершенно верно, сэр. Вам придется.
– Я не давал разрешения говорить за меня, лейтенант. Но давай предположим, что за меня поработают следователи, а я пальцем о палец не ударю. Почему тебя выгонят?
– Потому что я преднамеренно выстрелил в товарища по эскадрилье… в капитулировавшего противника… в… в кем бы она ни была, - Мин вдруг осип. - Хотя мне запретил старший по званию офицер.
– В ангаре ты утверждал, что не помнишь, как стрелял. Ничего не помнишь о тех секундах, когда развернул машину и запустил протонную торпеду. Что, память вернулась?
– Никак нет, сэр.
– Так откуда тебе известно, что ты стрелял преднамеренно?
Мин хмурил брови. Потом: - Я… я… можно, я спущу ноги со стола? Я чувствую себя глупо.
– Нельзя. Тебе полагается чувствовать себя глупо. Чтобы неповадно было заговаривать мне зубы приготовленными заранее и отрепетированными речами. А можно тебе обдумать ответ.
Дойнос благоразумно внял совету. Попутно он сделал несколько глубоких вдохов; краска медленно сходила с его скул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131