Она же говорила при этом.
– Она действительно что-то объясняла Мину, но это не главное. Забавно, помоему, она не всегда осознает, что делает. Это же…
Мордашка запнулся, сбившись с ритма, опять глянул на вторую пару.
– Теперь что?
– Она сделала жест обольщения, принятый на Корусканте.
– Не знаю, о чем ты.
– Это как язык цветов. Ну знаешь, на кое-каких планетах особое значение имеет, какой цветок даришь, как составляешь букет, количество цветов, раскраска, бутоны или распустившиеся… всякое такое.
Диа кивнула.
– Я знаю, что у людей есть такой обычай. Еще один способ не понять друг друга и причина для убийства.
– Занятная трактовка… ну все равно, жест обольщения из того же разряда. Конкретно этот был принят среди курсантов военных училищ на Корусканте, выходцев из богатых и знатных семей. Еще до Империи, но и в ней язык жестов тоже был в ходу. Просто все бывшие имперцы, которые перешли на сторону Альянса, как правило, не имеют предков-аристократов. Короче, Ларин жест означает: «я приму поцелуй». Мин просто не умеет читать эти знаки.
– А ты-то что всполошился? - рассмеялась Диа.
– Видишь ли, сама того не желая, Лара протрубила на весь свет, что родилась на Корусканте. Когда она думает о постороннем, когда расстроена, она не следит за собой. И тогда она двигается как столичный житель. Знаешь, что-то вроде «не дотрагивайся до меня».
Тви'лекка кивнула. Мордашка задумался.
– А еще она слишком много знает о Корусканте. Довольно необычно для того, кто проработал там всего несколько недель, правда? А еще тот случай в музее Галактики?
– Какой еще случай?
– Старик, который принял Лару за… как он ее назвал?
– Эдаллия Монотиер. Гарик искренне изумился.
– Как это ты запомнила?
– Профессиональная тайна. Рабыням-танцовщицам положено запоминать имена клиентов. Обознаешься - выпорют. Или хуже.
– Прости, - в качестве извинений Мордашка покрепче обнял подругу. - Вечно я напоминаю тебе о прошлом.
– Ты не виноват, - шепнула ему на ухо Диа. - Похоже, я сама не могу забыть. Порой я говорю другим то, что напоминает им о том, кем я была, хотя только мне и нужно помнить об этом, Тви'лекка вздохнула, как будто хотела вместе с воздухом спустить хоть немного грусти, - Так как же ты поступишь с Ларой? Спросишь, откуда ей известны жесты обольщения?
Гарик мотнул головой, потерся щекой о шеку Дни.
– Запрошу информацию у нашей разведки.
– Но не сейчас, - сказала тви'лекка.
– Не сейчас.


***

Верный решению не присутствовать на вечеринках Призрачной эскадрильи Ведж поднимался по трапу ко-реллианского грузовоза, спрятанного в ангаре «грек-1». Изнутри фрахтовика доносились ритмичные удары и злобное рычание Чубакки. Странно, но на жалобы вуки никто не огрызался. Это было неправильно.
Хэн Соло отыскался в рубке. Генерал в полном одиночестве сидел за пультом, водрузив на него длинные ноги. Ведж уселся в кресло второго пилота.
– Я думал, ты веселишься, - сказал Хэн.
Он не повернул головы, продолжал разглядывать что-то за лобовым иллюминатором. Ведж отследил его взгляд. Пол ангара с разбросанными инструментами, тележки ремонтников, прямоугольник огней, обозначающий открытый створ палубы. За ним - звезды, приглушенные прожекторами в ангаре.
– Заскочил туда на пару минут, - признался Антил-лес. - Но не стал задерживаться, а то детишки начинают нервно дергаться и ходить в подгузники.
Хэн выдавил кислую усмешку.
– Знаю, о чем ты. Я тоже когда-то был «своим парнем». А теперь я вхожу, и все умолкают. Даже если говорят о погоде. Когда я согласился взять этот фрахт, малой, меня не предупредили, что я стану чужаком.
– Может, старшему офицеру положено стоять чуть-чуть в стороне? - философски предположил Ведж. - Он же тот, у которого «свои парни» не могут поддерживать дисциплину.
– Специалист выискался.
Беседу прервал раздраженный оглушительный вой и неистовые удары чем-то тяжелым по металлу.
– Чем это он?
– Не знаю.
Шум стих, последовала невероятно минная и выразительная тирада Чубакки.
– Он ненавидит эту телегу почти так же, как я.
– А почему ты ненавидишь ее больше?
– Потому что, несмотря на весь мой треп, это корыто так похоже на «Сокол», что меня замучила ностальгия.
– По «Соколу» или по принцессе?
Хэн потер лицо руками.
– Ага…
– Никогда не понимал, зачем ты оставил ей «Сокола». На «Мон Ремонде» полно места…
– Да так.., не знаю я! - Соло вновь уставился на тусклые звезды. - У меня больше нет ничего, только «Тысячелетний сокол». Наверное, я оставил его Лейе, чтобы она знала…
– Что ты отдал ей самое дорогое?
– Вроде как. А еще, чтобы «Сокол» напоминал ей обо мне.
– Как будто она может тебя забыть!
– Порой я думаю, что может, - Хэн долго молчал, а когда заговорил вновь, его сдавленный голос был едва слышен. - Я ей не пара, и когда-нибудь Лейя это поймет. Когда ее нет рядом, я все время думаю: «А вдруг этот день наступил? А вдруг сегодня она все поймет и заживет собственной жизнью?» - Ты порешь чушь.
– Нет, не порю. У нее - цель в жизни, разные великие планы. Без нее в Республике ничего не происходит. А я - никто. Бывший имперский дезертир, контрабандист с сомнительным прошлым, перекати-поле с изрядной долей шарма. И когда-нибудь Лейе приестся мое обаяние, а больше мне и предложить-то нечего.
– Ну вот что! - решительно заявил пригорюнившемуся соотечественнику Антиллес, - Сам я не могу, потому что ты старше по званию и вообще мой командир. Но сейчас я позову Чубакку, перескажу ему весь твой бред слово в слово, а затем он поколотит тебя до полусмерти гаечным ключом. Возможно, вышибет дурь из твоей упрямой башки, и ты поймешь, насколько ты ошибаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131