Он надел на пальцы полдюжины дешевого вида серебряных колец.
Это были микроприборы, с помощью которых он мог бы творить небольшие
иллюзии, которые были частью обязательных социальных ритуалов на Фараоне.
Он подвел глаза сурьмой, наклеил мушку на щеку и прикрепил серьги из
серебра и агата. Среди своего тряпья он спрятал многочисленное оружие и
инструменты, все они были камуфлированы под фараонские религиозные объекты
- амулеты, фетиши, иконы.
Когда Руиз наконец был готов, он взял специальный жезл, который он
спроектировал и сам смастерил в мастерской "Вигии", положил в сумку у
пояса маленький пистолет, стреляющий занозами - камуфлированный под
волшебную палочку - и потом натянул на спину мешок, в котором находился
приличный запас наркотиков, добытых из яда рептилий, именно они составят
его запас товаров. Он пробрался сквозь "Вигию" к воздушному шлюзу. Стоя в
шлюзе, он отдал кораблю последние распоряжения. Он в последний раз втянул
в ноздри запах пангалактической цивилизации: металл-пластик-озон, машинное
масло и дезинфицирующая жидкость.
Он взял одноразовый респиратор и набор горных крюков-кошек из
шкафчика.
- О'кей, - сказал он, - давай наверх. Зависни как раз под линией туч.
Руиз почувствовал, как потянуло его ускорение, когда "Вигия" резко
взмыла вверх. Он пристегнул респиратор на лицо и кошки на ноги.
Потом "Вигия" остановилась, и люк открылся, его трап чуть коснулся
скалы. Отравляющие туманы Ада ввалились в шлюз, и Руиз выскочил наружу,
соскакивая на скалу, кошки звякнули. Кошки выпускали стальные прутья в
легко крошащуюся скалу и тем самым поддерживали его вес. Он повернулся,
чтобы посмотреть на "Вигию", но она уже втянула трап и упала вниз, в
скрывающий ее туман, чтобы ожидать его возвращения.
Он продвинулся выше к облакам на несколько метров и переждал. Он
осторожно поднял голову над туманами, в ясную фараонскую ночь. Две из трех
маленьких лун Фараона плыли высоко в небе, давая достаточно света, чтобы
Руиз легко мог увидеть над головой Стены Мира и ближайшую сторожевую башню
от демонов, в ста метрах слева от него, которая выступала консолью из
стены.
Никакого огонька не виднелось на башне. Охранники держали свои
обходные галереи темными, чтобы их ночное зрение оставалось острым. Он
упал обратно в туман, чтобы подумать над ситуацией. У него не было
никакого желания оставаться на скале. Чудовищные хищники могли собираться
в темноте и карабкаться снизу на скалу, терзаемые голодом. С другой
стороны, ему не хотелось, чтобы он столкнулся с патрулем охранников от
демонов, которые поджидали его на крепостной стене, хотя это было меньшим
из двух зол. Поэтому он несколько раз глубоко втянул воздух из
респиратора, отбросил его прочь в темноту. Потом он вырвался из тумана и
заскользил вверх по скале, а потом по стене Мира, пробираясь по темному
камню не хуже, чем перепуганная ящерица.
Он добрался до вершины Стены Мира без происшествий и поздравлял себя
с тем, что он так чисто прибыл на место, когда втянулся на парапет. Но,
стоило ему отстегнуть кошки с ног, как он услышал позади себя быстрое
шарканье шагов. Он развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как высокий
тощий человек в мундире охранников побежал на него со страшного вида
трезубцем. Как только человек открыл рот, чтобы прокричать предупреждение
остальным охранникам, Руиз отпрянул от удара и тем же самым движением
ударил его только что снятыми кошками. Кошки впились человеку в глотку, и
крик превратился в неприятный булькающий звук. Руиз подхватил трезубец,
прежде чем он звякнул о камень. Несчастный охранник упал со Стены Мира и
беззвучно исчез в Аду.
Руиз присел у парапета, надеясь, что не подняли тревогу.
Прошло несколько минут, но все оставалось тихо. Пока он ждал, у Руиза
было время горько сожалеть о том, что он убил охранника, который
всего-навсего только исполнял свой долг. Он пытался проследить, чтобы
монстры из Ада не бродили по краям плато и чтобы боги Ада оставались
внизу. Руиз чувствовал глубокую печаль, ощущение, от которого он страдал
всякий раз, когда его работа заставляла его наносить вред неповинным
существам. В такие времена он думал, почему он по-прежнему делал то, что
он делал, и не мог придумать никакого удовлетворительного для себя ответа.
Была ли у охранника семья? Будут ли они поджидать его после его ночной
вахты на стене? Перед глазами Руиза разыгралась небольшая драма. Он увидел
детей с широко раскрытыми глазами, которые глядели из окна хижины. Увидел
перепуганную женщину, которая притворялась не обеспокоенной ради детей. Он
увидел плач и горькую скорбь - и все это, все это его вина.
Чуть позже он заставил себя оттолкнуть эти мысли. Он соскользнул по
ступенькам, вделанным во внутреннюю сторону стены, и скрылся в ночи
Фараона.

К тому времени, как забрезжил дневной свет, Руиз уже шагал по пыльной
дороге, которая тянулась прямая, как струна, сквозь огромные плантации
кошачьих яблонь. По мере того, как всходило солнце, крестьяне выходили из
маленьких хижин, поставленных под пружинистыми ветками, и начинали
ухаживать за деревьями, которые были увешаны трубками и ведрами, чтобы
собирать жидкий сок. Крестьяне, приземистые и круглолицые мужчины и
женщины, загорелые почти дочерна под фараонским солнцем, смотрели на Руиза
узкими подозрительными глазами и отказывались говорить с ним, даже когда
он облокачивался на каменную стену, которая тянулась по обе стороны
дороги, и приветственно махал им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111