Извечный обряд Посвящения вступил в свои права, и я вылетел из ножен
и скрестился с оказавшимся рядом Махайрой Крессом, а все Блистающие в этом
зале сделали то же самое; мы наполнили воздух свистом и звоном нашей
Беседы, пока ятаган Фархад медленно опускался на подставку из палисандра,
где ему суждено будет пролежать не менее восемнадцати лет - пока ребенок
не станет подростком, а потом - мужчиной. Способным поднять Фархада с его
ложа.
- Приветствую вас, Высшие Блистающие эмирата! Дождитесь меня!..
Это были единственные слова, произнесенные иль-Рахшем за всю
церемонию.
Я слышал мельком, потому что, поднырнув под замешавшегося Кресса, я
быстро наметил на его Придатке две точки поражения - правое колено и
ямочку между ключицами - после чего ушел в глухую защиту. На этот раз я
отдернулся даже раньше, чем следовало бы, но у меня до сих пор стояла в
памяти сцена утреннего кошмара, да и Махайра прекрасно знал, что на
турнирных скоростях он мне не соперник. А вот защищаться от вогнутого
Кресса, не прибегая к опережающим выпадам, было нелегко и весьма
интересно, особенно учитывая вертевшуюся рядом Нагинату Катори - так что
мне приходилось заодно отслеживать ее проносящееся мимо древко.
В привычном шуме мне почудился посторонний звук, и лишь
остановившись, я сообразил, в чем дело.
Плакал ребенок.
И рассмеялись все Придатки, переглядываясь и улыбаясь друг другу; и
рассмеялись Блистающие.
А на фамильной подставке недвижно лежал Фархад иль-Рахш, ятаган
фарр-ла-Кабир.
Церемония Посвящения завершилась.
Я с некоторым сожалением опустился обратно в ножны и вдруг поймал на
себе чей-то изучающий взгляд.
В углу помоста на поясе плотного и приземистого Придатка в нарочито
короткой шерстяной джуббе покачивался Детский Учитель семьи Абу-Салим. По
форме и внешнему виду Детский Учитель ничем не отличался от ятаганов, но
был значительно легче и меньше, с более клювообразной рукоятью для лучшего
упора мизинца. Сам старый Фархад и через десять-пятнадцать лет будет
слишком тяжел для детской руки - поэтому, когда юный Придаток впервые
встанет на ноги, в его ладонь ляжет семейный Детский Учитель, чтобы
сопровождать ребенка до совершеннолетия.
Чтобы учить. И, передав спустя положенный срок подготовленного
Придатка Фархаду, ожидать следующего.
Иногда Блистающие с самого рождения готовились уйти в Детские
учителя. Но в основном Учителями становились уже опытные, пожившие клинки,
чьи размеры и вес позволяли им работать с незрелыми Придатками, заменяя
более крупных Блистающих, ожидавших своего часа.
Некоторые семейства - например, Синганские пламевидные Крисы или
родственники того же Черного Н'Гусу, кривые и одновременно двулезвийные
Панга - при общности формы имели родичей совершенно разного веса и длины.
Это было удобно, так как позволяло использовать подростков-Придатков на
протяжении всего периода обучения, допуская их даже до отдельных Бесед
внутри семьи.
Впрочем, учителя в Кабире, как и в Мэйлане, редко вступали в
случайные Беседы, довольствуясь закрытыми встречами с себе подобными. Мне
несколько раз доводилось присутствовать на этих встречах в качестве
зрителя - единственного зрителя, допущенного из уважения к славным моим
предкам - и я был потрясен даже не столько мастерством Детских Учителей,
сколько их уникальной способностью вовремя отдернуть руку неумелого
Придатка или в последний момент изменить направление ошибочного удара.
Мастерством меня удивить было трудно, а вот аккуратность Детских
Учителей - или Круга Опекающих, как они сами себя называли - была выше
всяческих похвал.
Так что ни у кого и в мыслях не возникало отнестись к Детским
Учителям без должного уважения. Они умели учить, и этим все сказано.
Кроме того, большинство крупных Блистающих время от времени нуждалось
в их услугах. Придатки, увы, недолговечны...
Я вежливо поклонился Детскому Учителю семьи Абу-Салим и уж совсем
было собрался покинуть зал - но внезапно обнаружил за кожаным поясом
Придатка на помосте, рядом с любопытным Учителем, еще одного Блистающего.
Этого-то я знал отлично. Да и кто в Кабире его не знал?!
Это был Дзюттэ Обломок, придворный шут Абу-Салимов, над которым
смеялись все Блистающие Кабира - смеялись часто и с удовольствием, чему
способствовало множество причин.
Во-первых, Обломок был тупым. В прямом смысле этого слова. Его
толстый четырехгранный клинок вообще не имел заточки и, чуть сужаясь к
концу, более всего напоминал обструганную палку.
Пусть даже и железную палку, длиной немного меньше предплечья
взрослого Придатка...
Во-вторых, гарда Дзюттэ Обломка походила на последний лепесток не до
конца оборванного цветка. Она бестолково тянулась вдоль нелепого клинка и,
не дойдя до середины, отгибалась наружу, вроде уха шутовского колпака - я
видел такой колпак на одном Придатке, еще в Мэйлане.
Ну и в-третьих, наш замечательный Обломок был мудрец. Во всяком
случае, считал себя мудрецом, о чем громогласно заявлял на каждом
перекрестке. Среди Блистающих Кабира это было в новинку, а посему -
смешно.
Очень смешно.
Тупой мудрец.
Ха-ха.
А почему это у шута семьи Абу-Салим и у Детского Учителя той же семьи
один Придаток на двоих? Ведь они не братья, как ножи-двойняшки - ао или
секирки из гвардии иль-Рахша?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27