- Хочу - и
не могу приказать тебе. Но иначе при столкновении с Другими ты будешь...
обречен.
- Я?! А почему - я?..
- Не перебивай меня! И выслушай до конца. Я допускаю, что Эмрах,
побуждаемый местью за друга, действительно научится... - эмир все не мог
произнести нужное слово. - И я даже допускаю, что он сумеет найти корень
преступлений. Но я хочу, чтобы в этот момент рядом с ит-Башшаром был
человек, способный не только на... опрометчивые поступки, но и на
понимание. Иначе мы будем гасить огонь огнем. Тем более что у Эмраха
наверняка найдутся последователи. Месть - болезнь заразная, вроде чумы...
- Да, заразная, - тихо согласился я. - Хуже чумы.
- Рано или поздно ты сам пришел бы к этому, - кивнул эмир. - Я лишь
чуть-чуть подтолкнул тебя. Просто ты - один из немногих, способных устоять
на грани. И... ты уже изменился. Разве ты не замечаешь?
- Замечаю, - хрипло проговорил я, не узнав собственного голоса, и
откинул правый рукав халата, обнажая обрубок. - Но еще я замечаю и вот
это... Не гожусь я теперь в герои. Один, без руки...
- Ты будешь не один. Поисками будут заниматься и другие, помимо
Эмраха из Харзы и тебя. А высочайший фирман, обеспечивающий тебе
содействие по всему эмирату - и кое-где вне его - я уже заготовил. Теперь
что касается твоей руки...
Эмир как-то странно посмотрел на меня.
- Есть человек, которой берется помочь тебе, - закончил он.
Я почувствовал у себя за спиной какое-то движение и быстро обернулся.
Передо мной стоял шут.
Друдл Муздрый.
Плотный коренастый человечек, похожий на пустынного тушканчика, если
можно представить себе тушканчика с непоседливостью хорька, нахальством
портовой крысы и многими другими сомнительными для тушканчика
достоинствами. Восьмиугольная фирузская тюбетейка чудом держалась на его
бритом лоснящемся затылке, а многочисленные пятна на куцем шерстяном
халате-джуббе говорили об обильных обедах, сопровождавшихся не менее, а то
и более обильными возлияниями.
Крохотные глазки шута сверкали двумя черными маслинами, а между ними
алела слива вздернутого носа; при этом луна его лица завершалась черной
козлиной бородкой, немытой и нечесаной со дня сотворения мира.
Или еще раньше.
Таким стоял передо мной их шутейшество Друдл Муздрый, посмешище всего
Кабира.
Со своим дурацким тупым кинжалом за поясом. И вдобавок с детским
маленьким ятаганом, который таскал в последнее время.
- Поговори с Высшим Чэном, Друдл, - спокойно заявил эмир. - А я не
буду вам мешать.
Дауд Абу-Салим неожиданно легко поднялся на ноги и беззвучно
растворился в тенях.

Я выжидательно поглядел на шута. Друдл не обратил на мой взгляд ни
малейшего внимания и поспешил плюхнуться на ту самую подушку, с которой
только что поднялся эмир.
В руках у шута неизвестно откуда оказалось блюдо с ореховой пахлавой,
и он мгновенно набил сладостями свой рот, растянувшийся до ушей.
По-моему, столько пахлавы не влезло бы и в седельный хурджин.
- Ты дурак, - Друдл для верности ткнул в меня толстым и липким
пальцем. - Спорить будешь?
Я сперва поперхнулся, словно это в мой рот набили гору сластей, потом
представил себя спорящим с Друдлом на предложенную тему и сам не заметил,
как отрицательно замотал головой - отрицая непонятно что.
- Значит, договорились, - удовлетворенно подытожил шут. - Ты дурак. И
я дурак. Давай поговорим, как дурак с дураком. Руку новую хочешь?
- Зло шутишь, Друдл, - вполголоса ответил я, чувствуя, как во мне
закипает гнев.
- Это отвечает умный Чэн Анкор, - блюдо с пахлавой пустело прямо на
глазах. - А что ответил бы дурак? Давай попробуем еще раз... Руку новую
хочешь? Ну?!
- Хочу!
Я даже не успел сообразить, что отвечаю. И впрямь глупею...
Друдл швырнул пустым блюдом в стену и радостно заскакал на подушке,
сплющившейся под его увесистым задом.
- Получилось, получилось! - заорал он на все покои, и я испугался,
что сейчас сюда сбегутся слуги - спасать эмира от ночных демонов.
Я огляделся - на всякий случай - и пропустил тот момент, когда у
Друдла объявилось новое блюдо.
С виноградом. С розовым гератским виноградом.
- Так, продолжим, - шут задумчиво пожевал одну ягодку, плюнул
косточками в медную курильницу, не попал и досадливо скривился. -
Переходим ко второй части наших дурацких размышлений! А меч ты новый
хочешь? Красивый...
- Нет, - твердо отрезал я. - Не хочу.
- Почему? - осведомился шут, лихо объедая кисть винограда. - Была
одна железка, будет другая...
Я мрачно усмехнулся.
- Меч - не железка, Друдл. Меч - традиция рода. Меч - продолжение
меня самого. Дурак ты все-таки...
- Понятное дело, - легко согласился шут. - Я и не спорю. А ты кончай
изображать грозовую тучу - свечи от страха погаснут. Ты лучше вот о чем
подумай: меч твой - железный... Да знаю, знаю, что стальной - не умничай!
Так вот, меч - железный, рука - живая... меч, как мы выяснили, это
продолжение тебя самого... А рука?
- Что - рука? - тупо спросил я.
- Ну, рука - тоже продолжение тебя самого? Ты что, действительно
дурак? За моей мыслью следить не успеваешь? Ну, живо отвечай! Рука -
продолжение или не продолжение?!
У меня вдруг закружилась голова.
- Продолжение, - промямлил я. - А как же... это ведь рука. Живая...
- Выходит, что у тебя, Чэн-дурак, два продолжения? Одно - железное, а
другое - живое?
- Выходит, что так, - обреченно согласился я.
А что мне оставалось делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27