Дважды молодец! Гвениль - тот, помню, до вечера ругался, пока не
угомонился.
- Еще хочешь? - спрашиваю.
- Обязательно.
- Ну вот, - говорю, - обставишь Гвениля в рубке, тогда и повторим.
И повел Придатка Чэна к другим площадкам.

Мне нужно было хоть немного расслабиться. Одергивание самоуверенного
Но-дачи потребовало больше сил и энергии, чем это могло показаться с
первого взгляда. Поэтому я пустил Придатка Чэна бесцельно бродить между
турнирными площадками, останавливаясь то тут, то там, а сам попытался на
время забыть о предстоящей финальной Беседе - с Гвенилем или Но-дачи.
Первый уже неплохо знал мои обычные уловки - во всяком случае,
некоторые из них - а второй после трепки будет начеку, так что...
Все, забыли! Гуляем...
У южных площадок, где состязались древковые Блистающие, я
задерживаться не стал. Волчья Метла к турниру не вернулась, а остальные
Длинные - кроме, пожалуй, Лунного Квана, но его я уже видел - меня
интересовали мало.
Шел третий день турнира, а первые три дня всегда идут под девизом:
"Подобные с подобными". Или хотя бы с более-менее подобными. День
смешанных Бесед наступит лишь завтра, но Метлы все нет, и я, скорей всего,
раз-другой встречусь с Нагинатой Катори, явной фавориткой, а там уйду на
трибуны. Или домой. Нет, домой не уйду, что это я в самом деле...
- Зар-ра! - неожиданно взметнулось слева от меня. - Зар-ра-хид!..
Я свернул на крики и пару минут любовался, как мой замечательный
дворецкий беседует с ножами-двойняшками Тао. Зрелище заслуживало внимания.
Эсток Заррахид был более чем вдвое длиннее любого из двойняшек, но зато
каждый Тао был почти вчетверо шире невозмутимого эстока. Широченные братья
верткой рыбой метались в руках своего низкорослого Придатка, то ложась
вдоль предплечья, то вновь выныривая акульим плавником острия вперед. Но
все их отчаянные попытки ближе подобраться к Заррахидову Придатку
мгновенно пресекались недремлющим эстоком.
Я вышел из ножен и, продолжая наблюдать за Беседой, стал повторять
некоторые движения Заррахида. Естественно, добавляя кое-что свое.
Придаток эстока, казалось, врос в землю и пустил корни, подобно
вековой сосне - да, это не мой Чэн, способный вертеться в момент Беседы
почище братьев Тао, хоть и нелепо сравнивать Блистающих и Придатка - но
вытянутое жало Заррахида неизменно нащупывало любую брешь в звенящей
обороне двойняшек, отгоняя злившихся братьев Тао на почтительную
дистанцию.
- Зар-ра! Зар-ра-хид!..
Я на миг присоединился к скандирующим Блистающим, поддерживая моего
дворецкого, затем спрятался в ножны и послал Придатка Чэна дальше.
- Единорог пошел, - услышал я чью-то реплику. - Своими любовался...
- Ну и что? - незнакомый голос был раздражающе скрипуч.
- А то, что вон тот эсток - из Малых его дома. Вот я и говорю...
- Ну и что? - снова проскрипел невидимый упрямец.
Я обернулся в надежде увидеть болтунов и обнаружил за спиной Придатка
Чэна - кого бы вы думали?! - Детского Учителя семьи Абу-Салим и Дзюттэ
Обломка. Они, как и на Посвящении, делили между собой одного Придатка,
удобно устроившись: Учитель - на поясе, шут - за поясом.
"Хороший пояс, - ни с того, ни с сего подумал я. - Кожа толстая, с
тиснением "узлы и веревки", пряжка с ладонь... на пятерых места хватит".
- Прогуливаешься, гроза Кабира? - опустив положенное приветствие,
нахально заявил шут. - Ну-ну...
Голос у него оказался низкий и глубокий, вроде гула ночного ветра в
прибрежном тростнике. А я почему-то решил, что он сейчас заскрипит, как
тот, невидимый... нет, конечно же, это не они! С чего бы им меня за глаза
обсуждать, да еще и препираться?!
- Прогуливаюсь, - ответил я. Кстати, Дзюттэ, все хочу тебя спросить -
ты в юности, небось, подлиннее был?
Раздражение, накопившееся во мне, требовало выхода.
- А с чего это ты взял? - удивился шут.
- Ну, я так полагаю - сломали тебя когда-то не до конца, вот с тех
пор Обломком и прозывают...
Мне очень захотелось, чтобы Дзюттэ обиделся. Или хотя бы втянул в
глупый и грубый разговор Детского Учителя. Даже если я не прав - а я не
прав.
Только он не обиделся. И Учитель промолчал.
- Иди "корову" потыкай, - ехидно усмехнулся шут. - Глядишь, ума
прибавится... Ты - Единорог, потому что дурак, а я - Обломок, потому что
умный, и еще потому, что таким, как ты, рога могу обламывать. До
основания. А затем...
- А затем я хочу спросить тебя, Высший Дан Гьен...
Это вмешался Детский Учитель. Глухо и еле слышно. После вежливого
обращения он выдержал длинную паузу, заставляя меня напряженно ожидать
продолжения, которого я мог бы и не расслышать в турнирном шуме. Ну давай,
договаривай, тем более что гомон позади нас малость утих... интересно, кто
верх взял - Заррахид или двойняшки?
- Ты эспадону Гвенилю доверяешь? - неожиданно закончил Учитель.
- Как себе, - не подумав, брякнул я, потом подумал - хорошо подумал!
- и твердо повторил:
- Как себе.
- Нашел, кого спрашивать, Наставник! - вмешался шут Дзюттэ, в
непонятном мне возбуждении выпрыгивая из-за пояса и прокручиваясь в руке
Придатка ничуть не хуже любого из ножей Тао.
Вот уж от кого не ожидал!
- Единорог у нас всем и каждому доверяет! Любому - как себе! И в
Мэйлане, откуда удрал невесть когда и невесть зачем, и в Кабире, и здесь,
на турнирном поле...
И уже ко мне, вернувшись на прежнее место и выпячивая свою дурацкую
одностороннюю гарду в виде лепестка:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27