После этих слов женщины в келье повисла долгая звенящая тишина - лишь
когда снаружи донесся приглушенный звук колокола, отец Ян очнулся и
тыльной стороной ладони вытер вспотевший лоб.
- Но это невозможно! То, что ты рассказываешь - это даже не ересь!
Это чушь! Этого не может быть согласно догматов церкви; этого не может
быть с позиций здравого смысла; если у тебя нелады с церковью и здравым
смыслом - этого не может быть, потому что так учил нас наш приемный отец
Самуил! У тебя попросту не хватило бы сил вынести наружу целую душу - если
предположить, что вообще можно украсть погибшую душу у дьявола!..
- Этого не может быть. Но это было. Мне действительно не хватило сил,
брат мой Ян, и я серьезно надорвалась во время кражи. Сейчас я не в
состоянии украсть ничего большего, чем лежащие на самой поверхности
мелочи, но тогда... тогда у меня не было другого выхода, - просто ответила
Марта.
- И ты хочешь, чтобы я помог тебе? Помог против Великого Здрайцы?
- Когда я заблудилась в Кривом лесу, именно ты, Яносик, нашел меня и
привел домой. Когда ты дрался с шафлярскими мальчишками, я прикладывала к
твоим ссадинам подорожник. Теперь ты аббат, многие считают тебя святым,
хоть это, наверное, и не так. И ты - наш. К кому мне было еще идти? Отец
стар... Если мне не поможешь ты, то больше не поможет никто.
- Но я не знаю, чем тебе помочь! Разве что предложить уехать в Рим
или постричься в монахини... вместе с тем, кто носит украденную тобой
душу. Марта, я сделаю все, что смогу - хотя и сомневаюсь, что кто-либо из
людей способен помочь тебе, даже Его Святейшество. Но для начала я должен
хотя бы узнать, как это произошло!
- Хорошо, отец Ян. Я все тебе расскажу. Ты принимал много исповедей -
прими и эту.

2
Баронесса Лаура Айсендорф, супруга Вильгельма фон Айсендорфа,
чертовски нравилась мужчинам. Этого отрицать не мог никто, и сама
баронесса прекрасно это знала; к тому же Лаура была неглупа - редкое
сочетание! - и вертела мужем, как хотела, на словах во всем соглашаясь с
суровым бароном. Но людей, как правило, обуревают желания, лишь
разрастающиеся по мере их удовлетворения, и в первую очередь это относится
к красивым женщинам. Лаура Айсендорф была натурой исключительно страстной
и любвеобильной, пылких чувств ее с лихвой хватало помимо мужа еще на
двух-трех достойных кавалеров, которых баронесса частенько меняла. Что,
естественно, не могло укрыться от охочего до сплетен венского света.
Впрочем, рассказывать о похождениях гулящей Лауры ее законному супругу
опасались, зная вспыльчивый характер барона и его репутацию записного
дуэлянта. Так что некоторое время после свадьбы барон пребывал в
счастливом неведении относительно "причуд" своей супруги, а баронесса,
уверовав в собственную безнаказанность, окончательно потеряла чувство меры
и пустилась во все тяжкие, нередко уединяясь с очередным избранником в
укромной комнате прямо во время бала или приема.
Долго так продолжаться не могло по вполне понятным причинам, и во
время одного из приемов в Хофбурге все открылось. Барон был вне себя,
поздно спохватившаяся баронесса - в ужасе от предстоящего, незадачливый
любовник - в преддверии надвигающейся дуэли, гости - в предвкушении
грандиозного скандала... Но на людях фон Айсендорф, последний отпрыск
славного рода, нашел в себе силы сдержаться, решив дома дать волю
праведному гневу. Они с баронессой уже направлялись к выходу, когда
какая-то случайно оказавшаяся на приеме девица - судя по одежде и манерам,
дочь провинциального и не слишком богатого дворянина - шепнула на ухо
проходившей мимо баронессе: "Не беспокойтесь, ваша милость, ваш муж уже
все забыл. Но впредь умоляю - будьте осторожнее..." От Лауры не укрылось,
что девица невзначай коснулась руки Вильгельма - и барон вдруг запнулся в
дверях, удивленно посмотрел на супругу, оглянулся на покидаемый ими зал;
затем, похоже, собрался вернуться, но передумал - и супруги Айсендорф
отбыли в своей карете.
К великому изумлению и радости баронессы, дома муж был с ней ласков и
ничего не помнил о случившемся на приеме. Слова девицы полностью
подтвердились.
Поэтому когда на очередном балу Лаура увидела мелькнувшее среди
гостей смуглое лицо, запомнившееся ей в связи с памятным случаем, она тут
же направилась к спасительнице. К концу бала Лаура души не чаяла в Марте,
и последняя на следующий же день переехала в поместье Айсендорфов,
сделавшись в одночасье компаньонкой и доверенной подругой баронессы.
Возникшие поначалу сомнения в происхождении Марты, сказавшейся младшей
дочерью захудалого силезского шляхтича, как-то сами собой улетучились,
равно как и недоумение по поводу того, почему это девушка из хорошей семьи
путешествует одна, без сопровождающих; барон, пытавшийся что-то возразить
жене, вскоре махнул рукой на ее очередную прихоть - и молодая Марта прочно
обосновалась в имении Айсендорфов.
Надо сказать, что баронесса, при всем своем расположении к новой
компаньонке, немного побаивалась Марту, хотя не признавалась в этом даже
самой себе. Не даром же разъяренный Вильгельм фон Айсендорф, прознавший об
очередном романе своей супруги, в присутствии Марты мигом становился
кротким, как ягненок, мгновенно забывая как о своей недавней ярости, так и
о ее причине, спеша извиниться перед баронессой за то, что ворвался к ней
столь нелепым образом, сгоряча и непонятно зачем!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11