Твоя спина, Отец,
привыкает гнуться, но это плохая привычка.
- Ты любишь шутить,- бесцветно протянул юродивый, по уши
натягивая свой колпак и поворачиваясь к ухмылке приятеля.-
Нужная привычка, лучше моей...
Их глаза столкнулись, лопатки маленького Полудурка вздыбились
дикими лошадьми, и в ушах моих вспух далекий страшный визг;
наверное, кровь ударила в мягкие детские виски...
Гигант качнулся, запрокидывая голову, вжимая затылок в бугристые
плечи; его руки взлетели вверх, красная полоса резко выступила
на сереющей коже; а невидимая крышка неумолимо захлопывалась над
ним, ломая колени, разрывая связки, расплющивая на лице гримасу
умирающей улыбки.
- Все, Отец,- выдохнул он.
- Я понял, Отец,- шепнул он.
- Я больше не люблю шутить,- прохрипел он.
Тело его сползло на хрустящую траву, тяжесть растворилась в
воздухе леса, потерявшем неожиданную плотность и тягучесть.
Юродивый лениво почесал бородавку на шее, обернулся ко мне, и
одновременно с ним раздвинулись кусты, пропуская на вечернюю
сизую поляну старого Джессику, нелюдимого знахаря Джессику,
никому в деревне не отказывающего в своих непонятных травах и не
более понятных советах.
- Отстань от мальчишки, варк,- старик сжал мое плечо костистой
ладонью, напоминавшей лапу дряхлой, но хищной птицы.
- Ты что, не видишь, он переел на сегодняшний день...
- Хороший мальчик,- с любимыми словами на лицо Полудурка
вернулась привычная хитрая гримаса безумия.- Старый Джи
проводит волчонка в берлогу, а еще старый Джи протрет слезящиеся
глаза и возьмет мальчика в ученики; а если Джи не берет
учеников, то он освежит съежившуюся память о бедном Полудурке и
очень злом капрале Ли, ушедшем однажды в последний раз, но до
того любившем обижать бедного молодого Джи, сумевшего пережить
нехорошего капрала и стать хорошим старым Джи, правда?..
...Уже держась за сухую руку Джессики и пытаясь поймать ритм его
неровной поступи, я осмелился задать мучивший меня вопрос. Нет,
не пылающий обруч, не вспышка Молодого и не новое лицо юродивого
врезались в детскую голову, нет, не они:
- Дядя Джессика, а кто был нехороший капрал Ли?
Звонкой затрещиной наградил меня старик и, когда просохли
выступившие слезы, добавил хмуро:
- Имеющий длинный язык будет облизывать муравейники. Скажешь
матери, чтобы завтра отпустила тебя ко мне. И еды пусть даст - я
не собираюсь кормить болтливую обузу. Судя по твоим хитрым
глазам, она не будет сильно возражать.
Обуза не возражала совсем, да и мать не возражала и влепила мне
вторую затрещину, когда я поинтересовался, кто такой "варк".
Третьей не понадобилось. Я больше не хотел облизывать
муравейники.
НЕЧЕТ
...Костер чадил, злобно плюясь трещащими искрами, облизывая
металл кольца, покрытого изнутри сложным и беспорядочным
орнаментом. Пожилой варк, из Верхних, с жиденькой косичкой
Проснувшегося, дразнил бесившийся огонь, отдергивая вкусное
кольцо и вновь подставляя его под жадные извивающиеся языки.
Варк помоложе равнодушно наблюдал за его действиями; и багровый
отсвет в раскосых глазах его вполне мог сойти за отражение
костра - но и отвернувшись, он продолжал перекатывать под веками
стоячий закатный сумрак.
- Скорее,- проронил молодой.- Он дойдет до последнего поворота
раньше, чем я смогу догнать его. Это сильный человек, и его
густая кровь может течь долго. Я боюсь не успеть.
- Успеешь, Молодой. И имей в виду: не более двух ночей, двух
полновесных лун. И я опасаюсь, что он не продержится даже этого
срока.
Буркнув это, пожилой помахал в воздухе зажатым в клещах обручем,
видимо, подтверждая сказанное; и сунул все обратно в радостный
костер.
- Я понял тебя. Но больший срок вряд ли понадобится мне. Я знаю,
что делаю. И делаю лишь то, что знаю..,- рука молодого нырнула
в подставленное раскаленное кольцо, и оно сомкнулось.
- Да. И поэтому я был против твоего приобщения. Но теперь ты
встал, и разговор наш не имеет смысла.
Остывающий круг отлетел в шуршащие заросли, и хмурый пожилой
варк проследил его пологую дугу.
- Ты бы вышел, Урод, а?.. Если так сопеть в кустах, то твоего
крохотного носика может не хватить на нечто лучшее. Если юноша
бродит в лесу один, он не должен дрожать и прятаться. Давай,
хороший мой, покинь кущи...
Молодой варк порывисто шагнул к вышедшему на поляну трясущемуся
мальчишке; он быстро учился всему, что надо, только сейчас это
было не надо, и слов не хватило, чтобы остановить вновь
Вставшего. Он и до последнего ухода отличался редкой
самоуверенностью, мало кто решался вставать на его прямой дороге
- но дорога кончилась, пошли новые дороги, их было много, они не
были прямыми, и он не знал всех выбоин и поворотов.
Слов не хватило, и Вставший выдержал лишь немногие мгновения
предложенного и принятого Визга зрачков. Жестоко? - разумеется;
но необходимо. На открывшего тебе дверь смотрят распахнутыми
глазами и отвечают коротко и внятно. А сузивший глаза и любящий
шутить... Не всегда успеваешь понять, когда шутка закончилась, и
не последняя ли это шутка.
Хороший мальчик. Слишком хороший для такого простого Ухода.
Старый Джессика позаботится, чтобы это больше не повторялось.
Хороший старый Джессика, бывший некогда не таким уж старым. И не
таким уж хорошим.
ЛИСТ ПЕРВЫЙ
Мое дыханье тяжело,
И горек бледный рот,
Кого губами я коснусь,
Тот дня не проживет.
...увидел при ярком свете луны дочь Клааса, несчастного
дурачка по прозвищу "Песобой", ибо каждую встречную собаку он
бил чем попало, крича, что "проклятые псы украли у него все
волосы и должны их ему вернуть".
1 2 3 4 5