- Старая Августа понимает только по-немецки, - говорит мисс Уорфилд и улыбается мне. - Мы остановились у нее, чтобы спросить, где мы можем найти себе квартиру, и она предложила нам кофе Она говорит, что воспитывалась в одном немецком семействе в Сан-Доминго.
- Очень может быть, - говорю я - Но можете обыскать меня, и вы не найдете у меня немецких слов; я знаю только четыре: "ферштей нихт" и "нох эйне" (2). Но мне казалось, что "си, сеньор" - это скорее по-французски.
И вот мы трое двинулись по задворкам города, чтобы нас никто не увидел. Мы путались в терновнике и банановых кустах и вообще в тропическом пейзаже. Пригород в этом мартышкином городе - такое же дикое место, как Центральный парк в Нью-Йорке. Мы выбрались на берег за полмили от города Какой то темно-рыжий дрыхнул под кокосовым деревом, а возле него длинное ружье в десять футов. Мистер Уорфилд поднимает ружье и швыряет в море.
- На берегу часовые, - говорит он. - Бунты и заговоры зреют, как фрукты.
Он указал на спящего, который так и не шевельнулся.
- Вот, - сказал он, - как они выполняют свой долг. Дети!
Я видел, что подходит наша лодка, взял газету и зажег ее спичкой, чтобы показать матросам, где мы. Через полчаса мы были на яхте.
Первым долгом я, мистер Уорфилд и его; дочь взяли саквояж в каюту владельца яхты, открыли его и сделали опись всего содержимого. В саквояже было сто пятьдесят тысяч долларов и, кроме того, куча брильянтов и разных ювелирных вещичек, а также сотня гаванских сигар. Я вернул старику сигары, а насчет всего остального выдал ему расписку как агент сыскного бюро и запер все эти вещи у себя в особом помещении. Никогда я еще не путешествовал с таким удовольствием. Чуть мы выехали в море, дама повеселела и оказалась первоклассной певицей. В первый же день, как мы сели обедать и лакей налил ей в бокал шампанского, - а эта яхта была прямо плавучей "Асторией", - она подмигивает мне и говорит:
- Не стоит нюнить, будем веселее! Дай бог вам скушать ту самую курицу, которая будет копошиться на вашей могиле.
На яхте было пианино, она села и начала играть, и пела лучше, чем в любом платном концерте, - она знала девять опер насквозь; лихая была барышня, самого высокого тона! Не из тех, о которых в великосветской хронике пишут: "и другие" Нет, о таких печатают в первой строке и самыми крупными буквами
Старик тоже, к моему удивлению, поднял повешенный нос Однажды угощает он меня сигарой и говорит веселым голосом из тучи сигарного дыма:
- Мистер О'Дэй, я почему-то думай, что общество "Республика" не доставит мне многие хлопоты. Берегите чемодан, мистер О'Дэй, чтобы отдать его тем, кому он принадлежит, когда мы кончим приехать.
Приезжаем мы в Нью-Йорк. Я звоню по телефону к начальнику, чтобы он встретил нас в конторе директора. Берем кэб, едем. На коленях у меня саквояж. Входим. Я с радостью вижу, что начальник созвал тех же денежных тузов, что и прежде. Розовые лица, белые жилеты. Я кладу саквояж на стол и говорю:
- Вот деньги.
- А где же арестованный? - спрашивает начальник.
Я указываю на мистера Уорфилда, он выходит вперед и говорит:
- Разрешите сказать вам слово одно секретно.
Они уходят вместе с начальником в другую комнату и сидят там десять минут. Когда они выходят назад, начальник черен, как тонна угля.
- Был ли у этого господина этот чемодан, когда вы в первый раз увидели его? - спрашивает он у меня.
- Был, - отвечаю я.
Начальник берет чемодан и отдает его арестанту с поклоном и говорит директорам:
- Знает ли кто-нибудь из вас этого джентльмена?
Все сразу закачали своими розовыми головами:
- Нет, не знаем.
- Позвольте мне представить вам, - продолжает начальник, - сеньора Мирафлореса, президента республики Анчурия. Сеньор великодушно согласился простить нам эту вопиющую ошибку, если мы защитим его доброе имя от всяких могущих возникнуть нападок и сплетен. С его стороны это большое одолжение, так как он вполне может потребовать удовлетворения по законам международного права. Я думаю, мы можем с благодарностью обещать ему полную тайну.
Розовые закивали головами.
- О'Дэй, - говорит мне начальник. - Вы не пригодны для частного агентства. На войне, где похищение государственных лиц - самое первое дело, вы были бы незаменимым человеком. Зайдите в контору завтра в одиннадцать.
Я понял, что это значит.
- Так что это обезьянский президент? - говорю я начальнику. - Почему же он не сказал мне этого?
- Так бы вы ему и поверили!
1) - Ироническое название Соединенных Штатов.
2) - "Не понимаю" и "еще одну" (рюмку).

1 2 3