– И он снова рассмеялся.
– Это не забавно! – Голос Квендриды прозвучал холодно и резко, как удар бича. Принц снова покраснел. – Ты говоришь о человеке, которому предстоит умереть, и не нужно смеяться над его смертью. По словам Оситеса, тот, кто снами связан с Каскаром, гораздо достойней имперской короны, чем моя кровь. Я хотела бы спасти его, но это невозможно. Да, мастер, это должно быть сделано – и побыстрее, пока еще жив мой сын, император Пиран. Мы не должны колебаться слишком долго.
– Это деяние… злое. – Шаман глубоко вздохнул. – Но предзнаменования также злые. Это правда, у нас нет выбора, но сказать да – я не могу. Вы все согласны. Я внутренне тоже согласился, да простит меня Сила!
– Значит, все согласны? – Императрица, спрашивая, не смотрела на Оситеса.
Мелколф и Бертал быстро и уверенно ответили «да», немного погодя к ним присоединился Урсвик.
– Да будет так, – закончила Квендрида. – Делай же это, мастер. И побыстрее. Как вы все знаете, у нас мало времени.
Трое мужчин встали, поклонились старой императрице и торопливо удалились в тень за пределами света от шара. Оситес остался на месте.
– Друг мой, – императрица протянула к нему руку, – поверь, я понимаю, что сейчас в твоем сердце. С помощью Неограниченной Силы найден этот человек, которого мы приносим в жертву, и ты сам установил, что он связан с судьбой Улада. Долг – жестокий повелитель. Я произнесла слова, которые не сказала бы, если был другой путь достичь того, что должно быть достигнуто. Я приговорила свою собственную кровь, своего недостойного внука, потому что он стал бы только личиной, за которой правил бы злой и жестокий человек. Это нелегко… Но я должна это сделать, чтобы все созданное в мире и доброте не было уничтожено.
– Ты знаешь, в каком состоянии была наша земля, когда на трон сел мой супруг. Каждый лорд воевал с соседями, голод и смерть шли по стране рука об руку. Ни один мужчина, женщина или ребенок не был в безопасности. Мой супруг призвал все силы, способные противостоять этому хаосу. Он призвал тебя и других Просвещенных, он вырастил Рощи, в которых вы учите миру и осуществлению. Он укротил непокорных лордов, заботился о торговле городов, он превратил Улад в прекрасную процветающую страну.
– А после него Пиран продолжил дело отца с той же волей и самоотверженностью. Но болезнь, захватившая его, подорвала силы его тела и ума, она победила его. Тут появился этот дьявол Очалл. Он стал так силен, что захватил ключ верховного советника, и никто не смеет противиться ему. А Каскар – Очалл захватил Каскара, как змея захватывает добычу, лишил его собственной воли.
– Я была в глубоком отчаянии, потому что знала – и твои предсказания подтвердили это, – что будет с Уладом, когда станет править Каскар. И тут Бертал и Урсвик привели ко мне Мелколфа, и я снова обрела надежду. Не для блага своего рода – теперь он прервется, но для земли, которую обязана охранять. Да, я живу долгом, а не сердцем, старый друг. И если это деяние действительно ляжет на меня тяжестью, когда я приду к Последним Вратам, я могу оправдаться только всей своей жизнью.
Шаман поднял глаза, и в них была печаль.
– Леди, – негромко сказал он, – я стоял рядом с тобой, когда ты выходила замуж за нашего повелителя, я давал имя твоему сыну, который лежит сейчас, истощенный и беспомощный. Я хорошо знаю, что долг давит на твои плечи такой же тяжестью, как на мои – Сила. Мы давно сделали свой выбор и должны придерживаться его. Я не сомневаюсь, что это деяние спасет Улад, который создал твой Дом. И буду умолять Силу, чтобы из зла возникло добро, потому что другого пути у нас нет…
– Другого пути нет, – повторила она. – А теперь я должна идти к Пирану и смотреть, как жизнь медленно покидает его, молиться, чтобы он жил, несмотря на всю боль и мучения, пока мы не обезопасим страну. И этот долг тяжело лежит на мне.
Она сжала ручки трона, приподняла тело так, словно оно онемело и ей с трудом даются движения. Оситес тоже встал, но не пытался ей помочь: он хорошо знал ее гордость, она не позволит признать свою физическую слабость.
С усилием она выпрямилась, и теперь спина у нее была прямой, голова, в вышитом шарфе с бриллиантом величия, высоко поднята. Она прошла в затененный конец комнаты, двигаясь целеустремленно, Оситес шел рядом, но не касался ее.
Еще один сон! Рамсей Кимбл сел в постели со спутанными скомканными простынями, словно только что закончил бой. Он вспотел, хотя ночной воздух холодный; черные волосы прилипли ко лбу. Осмотрелся, слегка удивившись знакомому окружению своей спальни. Он не в том, другом месте, которое казалось ему таким реальным. Рамсей включил лампу для чтения, потянулся за блокнотом и ручкой, которой заложил нужную страницу.
– Записывай, как только проснешься, – сказал ему на прошлой неделе Грег. – Чем дольше ждешь, тем больше подробностей забудутся. – Рамсей положил блокнот на колени и принялся писать.
– Большая комната, – неразборчиво писал он, – какие-то машины… никогда раньше таких не видел. Два человека… – Он должен припомнить подробности. – Один молодой, в странной одежде, что-то вроде леотарда, обтягивающего трико акробата или танцовщика, плотно обтягивающее, цвет… – Рамсей закрыл глаза и попытался сосредоточиться на воспоминании, которое уже начало ускользать. Да! – Цвет зеленый, темно-зеленый. Поверх этого трико что-то вроде тесного жилета… без рукавов… до середины бедра… но не настоящий жилет, потому что не открыт впереди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69