войну.
Толкарн до сих пор не породил предводителя, который смог бы завоевать верность более чем одного или двух Домов. И поэтому страна остается охваченной множеством мелких войн. А так как война и торговля взаимно исключают друг друга, мало кто из купцов решается направиться к тем берегам. В сущности в Уладе и Олироуне Толкарн превратился в легенду.
Но Юрк там когда-то жил и потому мог вспомнить старые обычаи и церемонии. В последующие дни и ночи он учил им Рамсея.
У них оказалось немного времени для таких занятий. Через десять дней после возвращения Теклы в свою столицу прилетел флаер со срочным сообщением, что находящиеся в охотничьем доме должны прибыть в Иртиш, где сейчас находится двор герцогини.
Снова Рамсею пришлось переодеваться. Одежду лесника он отложил в сторону и надел тускло-красное трико и поверх него кожаную куртку такого же цвета. На груди изображение сломанного меча в венке из дубовых листьев. Вдобавок от верхней губы до волос лицо его прикрыла маска, соединяющаяся с облегающей шапочкой, покрывающей голову, как лыжная.
На макушке перо, окрашенное в такой же серебряный цвет, как и изображение на груди. Посмотрев на себя в зеркало, Рамсей решил, что в этой варварской фигуре никто не узнает Каскара. Во всяком случае пока у него на лице маска, хотя носить ее неприятно и она ограничивает поле зрения.
Они с Юрком и Гришильдой сели в флаер, пролетели над большим лесом, потом над возделанными полями и несколькими небольшими городами. В отличие от наземных пулеобразных вагонов, во флаере были окна и можно было увидеть местность внизу – конечно, если флаер не поднимался очень высоко.
Сам Иртиш располагался у подножия гор в глубине Олироуна. Именно в этих горах расположены шахты. И единственная дорога к шахтам, открытая круглый год, проходит через древний город Теклы, построенный скорее как крепость, чем просто как столица. Дворец и резиденция правительства больше всего напоминает замок с восемью сторонами, в какой-то степени похожий на средневековые замки в мире Рамсея.
Флаер пролетел над домами города и опустился на крышу сторожевой башни, где их ждал небольшой отряд стражников. Стражники приветствовали Юрка и, казалось, не обратили никакого внимания на его спутника. Гришильда, взяв Рамсея за руку, отвела его в сторону, в дверь, за которой узкая лестница уходила вниз, в плохо освещенные внутренние помещения замка.
По мнению Рамсея, замок представлял собой настоящий лабиринт проходов, коридоров, дверей (почти всегда закрытых, так что невозможно догадаться, что находится за ними), лестниц, ведущих вверх и вниз. Наконец все трое оказались в части замка, где стены не были голым камнем без занавесей.
Тут были мягкие ковры и настенные гобелены со стилизованными, а не реалистическими рисунками. Но Рамсею не представилась возможность их рассмотреть, потому что Гришильда чуть не бегом тащила его за собой.
Наконец она остановилась у одной двери и постучала. Дверь открыл человек в одежде слуги, такой же, какая была на Рамсее во время бегства из Лома. Человек поклонился, пропустил их и закрыл за ними дверь.
Здесь пол покрывал ковер в цветах. Лаванда, золото, розы на фоне весенней зелени. На стенах панели тоже в цветах, на них букеты, перевязанные серебряными лентами. Только с одной стороны стену прорезали высокие окна, в которые проходил дневной свет.
У окна прямо напротив двери за столом сидела Текла. На столе находилось множество открытых желтых раскрашенных ящичков, и в каждом из них лежал лист бумаги. Впрочем, бумага толще и более грубая, чем та, что привычна Рамсею.
Текла как раз прикладывала печатку на своем кольце к одному такому листу. Предварительно она прижала печатку к алой подушечке в форме головы кошки, обрамленной серебром. При виде вошедших она оттолкнула груду ждущих бумаг и встала.
– Получено сообщение. – Она не стала тратить время на приветствия, как будто ей нужно было немедленно сообщить им о каком-то чрезвычайном происшествии. – Отыскали, как утверждают, тело Каскара. Это организовано Мелколфом и Берталом. Снова готовится погребение принца. И меня призывают для исполнения моей роли. Вернуться мне не позволят, насколько мне известно, пока я не обручусь с Берталом. Но пойдут ли дела так гладко, как они хотят, это мы еще посмотрим.
– Очалл удалился в Видин, официально чтобы собрать подданных Каскара и привести их для прощания к его могиле. Видин, – объяснила она Рамсею, – находится во владении наследника императора. Но Каскар проводил там очень мало времени. Он не интересовался обязанностями правителя, ему нравились только удовольствия и привилегии власти, вот этим он увлекался чрезмерно. Но я не могу поверить, чтобы Очалл покорно признал смерть Каскара и готов похоронить его.
– Я получила личное письмо от императрицы Квендриды. Император в любое мгновение может отойти к Последним Вратам. Так как Очалл отсутствует, императором сразу будет провозглашен Бертал, хотя Каскар еще и не погребен. Лом полон слухами, противоречащими друг другу. В городе волнение, и императрица привела гвардию в состояние готовности. И просит меня явиться немедленно. Обручение с Берталом последует сразу после его провозглашения.
Она говорила равнодушно и спокойно, как будто все это не имело отношения к ее будущему; скорее словно это уже в прошлом, окружено непреодолимыми стенами истории. Рамсей почувствовал неожиданное желание возразить. Как Текла может воспринимать естественным такое будущее, будто она вещь, а не личность с собственными желаниями, сомнениями, страстями?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69