Трой боялся пропустить хоть одно слово. Ему было интересно слушать рассказ о жизни рейнджеров, об исследовании Диких Земель, бережной охране их экологии, которую так легко нарушить…
Это был богатый край. Но и отличную древесину, и ценнейшие лекарственные травы, и молодь местных животных для разведения — все сокровища из этой природной кладовой можно было использовать только под надзором и с согласия охотничьих кланов. Они были сильны и достаточно организованы, чтобы в случае необходимости отразить попытку вооруженного вторжения в заповедные места.
Тем не менее, столкновения браконьеров с охраной Диких Земель случались нередко, особенно на западных окраинах территории. Тут кланам было не обойтись без поддержки патрулей. Она им оказывалась, ведь дикая прелесть заповедника входила в программу удовольствий, предоставляемых на Корваре галактической элите. Многое об этом Трой знал и раньше, но Рерн указывал конкретные даты и места событий, называл имена их участников. В устах охотника рассказ о борьбе за Дикие Земли казался полулегендой о мужественных и верных долгу рейнджерах.
Уж не приукрашивает ли Рерн? — подумалось Трою. Его все больше удивляла неожиданная словоохотливость обычно неразговорчивого охотника. Тем более, что некоторые намеки рассказчика наталкивали на мысль, что жесткий статус заповедника не устраивает кое-кого в сферах большого бизнеса.
— На Корваре не обнаружено металлических руд, — говорил тем временем Рерн. — Но если вдруг будет открыто ценное месторождение, сомневаюсь, что запрет на промышленные работы останется в силе…
— А как же Дикие Земли? Разве можно их уничтожить?
Трой вдруг осознал, что ему небезразлична судьба этого вольного края. Юноша был здесь совсем недолго, но очарование первозданной природы разбудило в его душе полузабытое ощущение, рожденное под ласковым солнцем Вордена. Ему, словно птице, захотелось парить под открытым небом, его пьянил зов свободы.
Губы Рерна тронула горькая усмешка.
— История мало чему научила людей. Я знаю сотни планет, которые погубила человеческая жадность. Одни в один миг сгорели в атомном пламени войны, другие человек убивал долгие годы. Корвару выпала счастливая карта: он стал обителью сильных мира сего. Даже самые жадные из них не хотят жить на голой и бесплодной планете. Своей властью и богатством владыки мира обеспечивают неприкосновенность Корвара, где стоят их виллы, где кружится для них бесконечный калейдоскоп развлечений. Но не охладеют ли они когда-нибудь к этой планете, как к надоевшей игрушке? Ведь ее недра могут таить гораздо более доступные богатства, чем сокровища Руворра…
— Что ж, Корвар процветает уже двести лет, — голос Троя слегка зазвенел, горло его сдавил горький спазм.
— По воле Саттор-Лидера Ди Вордену было отведено вдвое меньше времени…
Рерн покачал головой.
— Годы — слабое утешение для человека, если сломан тот образ жизни, который ему близок. Благополучное прошлое только оттеняет черный ужас готовящегося убийства. А что касается Ди… Он был отравлен в своем собственном саду, и до сих пор не найден казнивший его человек. Саттор-Лидер ответил и за Ворден, и за многое другое.
Трой насторожился. Он почувствовал себя мышью, которую накрыла тень коршуна. Правду о причине смерти Ди власти держали в тайне. Откуда Рерну известно про яд? Быть может, охотник знает и о действиях куинкажу на вилле убитого хозяина?
Но охотник уже переменил тему разговора. Он принялся расспрашивать Троя о его детстве. Все, связанное с Ворденом, с потерей семьи юноша вспоминал с болью, говорить об этом он не любил. Но неподдельное участие в тоне Рерна побудило Троя к искренности. Он даже признался, что постепенно начинает забывать Ворден.
— Равнины есть и здесь, на Корваре. Вам это ни о чем не говорит? — Охотник легко поднялся на ноги. — Если у человека есть время и способности, он может научиться многому. Вот ваша койка, Кронг. Пусть не явятся к вам дурные сны, — произнес Рерн ритуальное пожелание на ночь.
Трой подошел к ястребу. Убедившись, что птица спокойно спит, поджав, по обыкновению, одну лапу, юноша тоже направился к отведенной ему койке. Улегшись, он не ощутил привычной упругости пластика. Набитое в тюфяк душистое сено мягко охватило тело. Вскоре Трой уже спал. Ему ничего не снилось.
Его разбудили голоса птиц. Протирая глаза, Трой не сразу сообразил, где находится. Но тут же скатился с койки навстречу новому дню в Диких Землях. Выйдя из пещеры, он залюбовался видом на расстилавшуюся внизу долину с живописным озером. На водной глади юноша заметил какое-то движение. Вглядевшись, он понял, что это плывущий человек. По высеченным в скале ступенькам Трой спустился к берегу. Там лежала сброшенная одежда. Скинув рядом свою, он опасливо поболтал ногой в воде и, неловко бултыхнулся в озеро.
Юноша не решался удаляться от берега — плавал он не так хорошо, как тот, кого он заметил сверху. Неподалеку в озеро впадал довольно широкий ручей, прятавшийся в тени больших деревьев. Упавшие с них цветы и листья пестрели на поверхности и колыхались от каждого взмаха рук барахтавшегося Троя.
— Бр-р, холодно, Джентль Хомо, — крикнул юноша Рерну, который, энергично рассекая воду, приблизился к берегу.
Тот достиг мелководья и встал, давая воде стечь с длинных волос и загорелого тела. Взглянув на Троя, облепленного намокшими лепестками, охотник рассмеялся:
— Роскошное удовольствие — цветочная ванна?
Засмеялся и Трой, пытаясь смыть с себя прилипшие цветы.
— Я только последовал за вами, Джентль Хомо.
— Мое имя Рерн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51