Тири и другие рабыни радостно подпрыгивали и хлопали в ладоши.Какими полными жизни они казались! Как и положено рабыням, у них были распущены волосы. Глаза девушек сияли; щеки раскраснелись; каждый дюйм их тела казался удивительно живым и красивым. Какими не реально женственными они были, какими непосредственными и восхитительными, какими свежими и свободными, какими открытыми в своих чувствах; они ходили, стояли и даже смеялись, как женщины. Им не позволяли иметь гордость, но радоваться они могли.Только тонкие шерстяные туники с разрезом до самой талии скрывали красоту их тел.— Еще! Еще! Пожалуйста, мой джарл! — кричала Тири.И снова огромный топор вонзился в столб, от которого отлетел большой кусок.— Отлично! — похвалил Оттар.А потом он вдруг сделал выпад в мою сторону, но я отбил удар топорищем и, не выпуская топора из правой руки, треснул его левой с такой силой, что Оттар упал на землю. А я подскочил к нему и занес свое оружие.— Великолепно! — воскликнул Оттар.Рабыни, все до одной, хлопали в ладоши и вопили от восторга.Оттар вскочил на ноги и погрозил топором хохочущим девушкам.Они с визгом отскочили в сторону.— Ольга, — сказал Оттар, — отправляйся сбивать масло.— Слушаюсь, мой джарл, — ответила девушка и, подхватив юбку, умчалась выполнять приказ.— Гунхильда и Пухлые Губки, — продолжал Оттар, — вас ждут ваши ткацкие станки.— Слушаемся, джарл. — Девушки повернулись и устремились в дом, их станки стояли возле западной стены.— А ты, маленькая девка, — сказал он Тири, которая сделала шаг назад и склонила голову, — ты будешь носить навоз верров в подоле своего платья на поле, где растет сул.— Да, мой джарл. — Тири рассмеялась и убежала, а я стоял и смотрел вслед босоногой, изумительно прекрасной девушке.— А вы, лентяйки, хотите, чтобы вас разрезали на кусочки и скормили рыбе парсит? — крикнул Оттар, обращаясь к остальным.— Нет, джарл! — дружно запротестовали рабыни.— Тогда займитесь делом!Девушки с визгом разбежались в разные стороны.— Ну, а теперь еще два раза, — сказал Оттар мне и положил руку на свой широкий, отделанный золотом ремень. — Потом найдем другой столб.Существует масса хитростей, когда сражаешься топором: бойцы часто делают ложные выпады, наносят короткие, быстрые удары или пускают в дело рукоять, если ты замахиваешься, то иногда оказываешься открытым для противника. Можно, конечно, поговорить об основных стратегических принципах, вот, например: воин делает вид, что собирается как следует размахнуться, даже издает воинственный клич, но на полпути задерживает руку, и если ему удается застать этим маневром противника врасплох, тот бросится вперед и откроет топору шею; иногда, если один из бойцов держит щит слишком высоко, можно сделать шаг влево и отрубить руку со щитом; кроме того, серьезную опасность представляют удары, направленные в ноги — человек падает, словно подрубленное дерево. Что касается защиты: если удается заставить противника как следует размахнуться, а потом избежать смертоносного лезвия топора, на короткое время возникает преимущество; этого можно добиться следующим образом — воин делает вид, что открывается немного больше, чем следует, его противник начинает думать, что имеет дело с человеком неопытным, и раньше времени решается нанести полновесный удар. Топор Торвальдсленда — один из самых страшных видов оружия, известного горианцам. Вступать в схватку с воином, который умеет с ним обращаться, очень опасно, потому что частенько бывает достаточно нанести всего один удар, но мастер топора делает это только тогда, когда абсолютно уверен в том, что одержит победу.Ан спустя Раздвоенная Борода в сопровождении Оттара, следившего за порядком на ферме, и Тэрла Рыжего отправились инспектировать поля.Северный са-тарн, растущий ровными желтыми рядами, поднялся дюймов на десять. В этих широтах сезон продолжается сто двадцать дней — благодаря смягчающему воздействию Торвальдстрима. Зерно засеяли еще прошлой осенью, вскоре после праздника сбора урожая, до наступления суровых холодов, которые не дают растениям пустить надежные корни. Когда вместе с весной возвращается тепло и земля смягчается, зерна прорастают. Подсчеты показывают, что са-тарн, посаженный осенью, дает более обильный урожай.— Хорошо, — довольно сказал Раздвоенная Борода. Он поднялся на ноги и отряхнул с колен налипшую землю. — Хорошо!На землях Раздвоенной Бороды в основном выращивали са-тарн, однако я заметил множество садов и огородов, кроме того, многие держали босков и верров. Оттар выкопал для нас с Иваром две крупные редиски, и мы, стерев грязь, с удовольствием их съели. Тоспиты в саду Ивара, которые росли в этих широтах, — в отличие от лармы — еще стояли зелеными. Я улыбнулся, вспомнив, что тоспиты почти всегда дают слишком много семян, за исключением редкой разновидности с длинным стеблем. Я не слишком их люблю, потому что они горькие. Некоторые люди похожи на них. Чаще всего тоспиты едят, нарезая кусочками и поливая медом, иногда в сиропе; сок используется при приготовлении множества блюд. Они превосходны для восполнения нехватки витаминов во время длительных морских путешествий, поскольку содержат большое количество витамина С. Иногда их называют «ларма моряка». У тоспитов жесткая шкурка, их легко сушить и хранить. На кораблях их обычно держат вместе с овощами, под перевернутой шлюпкой. Мы остановились возле маслобойни, где Ольга заканчивала складывать масло в бочонок. Мы его попробовали, оно оказалось вполне приличным.— Отнеси на кухню, — сказал Раздвоенная Борода.— Слушаюсь, мой джарл, — ответила Ольга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109