— Призови скорее на помощь своих святых предков. Пусть помогут в этот страшный час. Я отдам тебе пять баранов...
— Не надо баранов,— перебила Аннабахт Бибигуль, и все, знавшие былую алчность этой женщины, чрезмерно удивились.— Ты успокойся, Аннабахт. Мои святые предки, где бы они ни были, и так придут тебе на помощь...
Сорвав со своего пояса все амулеты, Бибигуль трижды покрутила ими вокруг головы Аннабахт и вскричала:
— О святые предки наши! О всемогущие мужи! Спасите великодушно эту достойную женщину. Защитите детей ее и верните их в родительский дом...
Затем знахарка под резкие телодвижения забормотала заклинания, смысла которых бывшим в юрте людям понять было не дано...
Тархан остановил коня у юрты Санджара-Палвана, зная, что Аташир-эфе водил с ним дружбу. Санджар-Палван во дворе подправлял молотком лезвие лопаты. Увидев Тархана, он отложил инструменты и подошел.
— Я видел, как Аташир направлялся к нижним рядам,— сказал Санджар-Палван, выслушав известие о пропаже внуков своего приятеля.— Скорее всего он сейчас у Гарагоча. Езжай, парень, туда. А мы сделаем все, что в наших силах...
Жена Санджара-Палвана, тетушка Тячсолтан, уже выпроваживала из дома своего сына.
— Садись на коня, Хаджимуратик. Разыщи своего приятеля Гочмурата, пока Тархан будет искать Аташира-эфе. А сам оставайся потом в их семье. Может, и твоя помощь им понадобится.
— Еду, мама,— ответил Хаджимурат, седлая коня.
По дороге к юрте Гарагоч-аги Тархан останавливался несколько раз у других юрт и сообщал людям печальную новость. Услышавшие ее мужчины сразу же бросались седлать коней. В селении поднималась тревога...
Остановился Тархан и у юрты лучшего друга Довлета. Сам Сапарак тоже был на летовке, пас овец бая. Не оказалось дома и Велле-Косоглазого. Выслушав печальную весть Тархана, Гюльсенем сама стала седлать коня и спешно вооружаться.
— Что вы намереваетесь делать, Гюльсенем? — спросил удивленно Тархан.
— Думаешь, если я женщина, так ни на что и не гожусь в таком деле? Нет, мой дорогой. Уж одного-то мужчину я сумею заменить. А то и двух...
— Но мужчин в селении и без вас пока хватает,— растерянно ответил ей Тархан.
— А догадался ли кто из них о самом главном?
— О чем же?
— Что самое главное теперь известить о случившемся отца бедных детей.
— Но его нет дома...
— Я видела, как Сердар отъезжал с бухарскими купцами. Люди слышали, что они уже приближаются к Серахсу. А я отправлюсь по хивинской дороге навстречу Сердару,— говорила Гюльсенем, опоясываясь мужским поясом и запихивая за него два кинжала. Затем она закинула за спину ружье и легко вскочила в седло. Тархан еще не успел прийти в себя от изумления, как копыта лошади Гюльсенем уже застучали по дороге, ведущей к Хиве...
Во двор Сердара все прибывали пешие и конные односельчане. Вскоре с группой всадников прискакал Тёч-Гёк. Все были огорчены, что Ораз-хан болел. Странную особенность имел организм правителя: когда на Серахс надвигалась угроза, он всегда оказывался здоровым и вел своих соплеменников в самые жестокие сражения, а только наступал мир, как на Оразхана, словно мстя ему за одержанные победы, накидывались всевозможные недуги. Не было среди собравшихся и Говшут-хана. Когда наступил мир, этот уставший воин много кутил, предавался азартным играм с гостившими у него купцами. Так он влез в долги и, постыдившись людей, уехал в Ахал к своему родственнику Генибеку, наказав своим близким, чтобы его призвали, только когда Серахсу будет грозить беда.
И вот беда эта пришла. Тёч-Гёк поведал собравшимся во дворе Сердара людям, что дети были похищены не только из этой семьи, что в других селениях у многих предводителей дети тоже исчезли.
— Это дело рук иранцев,— заявил собравшимся Тёч-Гёк и стегнул себя по сапогу нагайкой.— Хотя эти шакалы и выряжались туркменами, но кое-кто слышал, на каком языке они меж собой разговаривали...
После короткого совещания было решено Говшут-хана пока не призывать, но самим немедленно начать поиски пропавших детей.
Аташир-эфе хотел сам принять участие в поисках Довлета и Айши. Но старейшины заявили, что в такое время нельзя оставлять селение без опытного военачальника, и поручили возглавить поиски Тёч-Гёку.
Вскоре пять десятков молодых джигитов, предводительствуемые Тёч-Гёком, умчались в сгущавшуюся темноту ночи...
Глава девятая В ПЛЕНУ...
Семья Довлета на летовку выезжала к местечку Пынхан. Пастбища здесь с одной стороны граничили с песками, а с другой окаймлялись холмами и возвышенностями предгорья. Для выпаса скота эти места были очень удобны и благодатны. Захотят животные солененького и начинают отклоняться к пустыне. Ты, чабан, только не мешай им, шагай вслед за отарой, овцы сами себе отыскивают островки растительности в песках. А когда возжелается им пресной и сочной травки, то повернут к виднеющимся поблизости холмам...
Брат и сестра ходили за отарой ягнят — приплодом всего рода эфе. Вначале мальчишка и девчонка немного дичились друг друга, но поскольку в этой пустынной местности ни подруг для Айши, ни друзей для Довлета не было, то брат и сестра вскоре смирились и уже затевали совместные игры и развлечения. Только тут Айша и признавала первенство за Довле том. Тем более что брат сестре своего первенства не навязывал а рождалось оно изттого, что Айша-любила слушать, а Довле рассказывать. И рассказывать ему было что. За последнее время мальчик много узнал. Он, подобно многим мальчишкам их селения, любил вертеться около вернувшихся из Мешхеда воинов, которые часто вспоминали о далеком Иране и о горячих сражениях недавно окончившейся войны с армией принца Солтан-Мурада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133