— Пойми меня правильно, Сергей... Не узнаю я своего отца: утром он был один, сейчас совершенно другой... А каким он будет завтра утром?
Сергей удивился:
— Разве ты не слышал, что я сказал в операционной?— И повторил это еще тверже:—В Федора Ипполитовича я верю больше, чем в себя самого. Поверишь и ты.
— А если бы он тебе предложил, взял бы ты палату Гришка?
Сергей не ответил. Он так посмотрел на Игоря, что тот поежился. Но от колкости не удержался:
— Ну до чего же ты правильный,— на месте бога я давно взял бы тебя живым на небо.
Первая тема исчерпалась так быстро, что Игорь не успел обдумать, как подипломатичнее перейти ко второй, весьма деликатной.
Сергей сам пошел ему навстречу:
— Что там еще?
Игорь подпер подбородок кулаками.
— Как тебе сказать: странная история произошла,
когда ты ушел после обеда. Проводив тетя, Татьяна вдруг такое бабахнула... Неужели она в самом деле призналась тебе в любви?
Хотя и знал Игорь своего друга свыше десяти лет, хотя за эти два дня узнал его еще лучше, так и не понял, какое впечатление произвели его слова на Сергея. Ничего в нем не изменилось: как чертил палкой, так и чертит. Даже глаз не поднял. И в голосе ни малейшей дрожи:
— Так и я ее понял.
У Игоря перехватило дыхание.
— Значит, правда? Ну, а ты? Что ты ей сказал?
Сергей прекратил черчение.
— Я? Ничего... как Федор Ипполитович Самойлу... И по той же причине, возможно.
Игорь вскочил со стула и снова сел.
— Ну, что ты за человек?.. Женю до слез довел. На черт знает что подбил Татьяну...
Сергей попробовал остановить его жестом. Но Игорь продолжал:
— Ну не дура ли? — Он даже крякнул — точь-в-точь как отец.— Нет, к тебе у меня, Сергей, никаких претензий. Я понимаю: десять лет — слишком много для самого сильного чувства...
Палка вычертила на полу круг и громко поставила точку в его центре. Сергей сухо бросил:
— Оставим этот разговор.
Игорь безнадежно махнул рукой и отвернулся.
Вот тебе и Надийка с ее тонкой психологией! Ничего она в Сергее не поняла... Уж если Женя не смогла пробить его раковины, то где уж Тане... Но до чего глуп Сергей! Счастье никого не обходит — протяни руку и бери. Игорь это по своему опыту знает...
Телефон стоял на столе возле двери. Не зная, зачем он это делает, Игорь подошел к нему, схватил трубку...
После второго гудка трубка откликнулась Таниным голосом:
— Слушаю.
Чтобы Сергей услышал это имя, Игорь громко спросил: . _
— Ты, Таня?.
—- Игорь!—удивилась сестра.— Откуда ты?
— Из клиники. Отец уже дома?
— Даже поужинал.
— И ничего не сказал?
— Буркнул, что моему суженому необыкновенно везет. Больше ни слова. Сергей далеко от тебя?
— Шагах в пяти. Мы ждем, пока.
На Сергея Игорь не оглядывался. Не услышал, как тот подошел к нему. И не удержал трубки, когда та вдруг рванулась из его руки.
А Сергей стоял рядом, одной рукой прижимал трубку к уху, а другой не совсем деликатно оттирал Игоря от телефона.
— Это уже не Игорь, Татьяна Федоровна. Это Друзь.
Сергей побледнел. На лбу, между бровями, заблестела капелька. Но глаз Сергей не прятал — смотрел на Игоря в упор, будто вот-вот спросит: а не пошел бы ты отсюда куда-нибудь?
Из ординаторской Игорь вышел не сразу. Что Тани он не слышит, это пустяки: обо всем можно узнать из сказанного Сергеем.
Голос Сергея, казалось, лишился интонаций:
*— Может быть, в конце концов посмею... Нет, я взял у него трубку... Нет, сейчас больше придется говорить мне. Жду, когда Игорь уйдет.— И после затянувшейся паузы, во время которой он, словно начинающий альпинист, наконец вскарабкался на недоступную скалу, едва слышно пролепетал:—Да, Таня.
Теперь Игорь может выйти в коридор. Зачем мешать людям, которые так долго шли навстречу друг другу. Не легок был путь у Сергея. Еще путанее у Татьяны..; Хорошо, что не разминулись...
Не прогулкой будет начало их совместного пути. Часто коса будет находить на камень. Но скорее рано, чем поздно, поймут оба, что не о бархат точат железо и не из глины кремень высекает огонь. И чем меньше в их жизни будет покоя, тем крепче и полнее станет их счастье...
Неизвестно, когда бы закончился этот первый откровенный разговор Сергея с Татьяной, если бы не прибежал Буда-Розальский и не сказал, что Марина Эрастовна просыпается,
Выйдя из клиники, Федор Ипполитович решил ни о чем сегодня не думать. Все равно ночью он проснется и до самого утра будет лежать, боясь шевельнуться. Но сегодня не удастся ему сбежать от себя в далекое прошлое, где все как в иностранном романе: от приятного щекотанья нервов до неминуемого счастливого конца. Придется вспомнить, мимо чего пронес его за эти годы лимузин, на что он в свое время не пожелал оглядываться или закрывал глаза.
Мало приятного будет в этих воспоминаниях...
Поэтому сегодня вечером... Имеет же Федор Ипполитович право хотя бы изредка провести время между ужином и сном ни о чем не думая. Ни о чем и ни о ком!
Странно, но домой Федор Ипполитович вернулся успокоенный.
Нет, не от того пришло спокойствие, что в Ольге не умерла Оля, а ощущение неустойчивого равновесия и еще черт знает чего утихло. И конечно же не от слишком абстрактного и торопливого самоанализа у постели безнадежного больного. И не от того, что с Хорунжей все закончилось более или менее благополучно. Впрочем, все будет зависеть от того, оправдает ли Игорь отцовское доверие. Много трудных минут доставит ему Хорунжая. А как иначе узнаешь, чего стоит сын?
Так и не сорвал он злость на Игоре. Даже не попытался. Неожиданно для себя рассудил: если ты такой смелый, если тебе так захотелось повозиться с Черемашко, то и я погляжу, светится ли в тебе искра божья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79