Ясная лунная ночь. Деревья — трепещущие серебристые фантомы в лунном свете. Он вдохнул полной грудью свежий воздух, словно пытаясь запастись им для предстоящего долгого путешествия. Грубый окрик жестко рассек безмолвную красоту ночи. В ответ послышался шум других голосов. "Они не меняются,—подумал он.— Их голоса всегда вот так же уродуют прекрасную тишину ночи".
Сел между двумя людьми... Ощущение того, что это уже было с ним однажды. Словно воспоминание о чем-то знакомом до мельчайших деталей. Лица гладко выбриты. Тонкие темные линии аккуратно подстриженных усиков над верхней губой, длинные пальто с каре на спине, как у жокеев, запах стандартного лосьона. А рядом с водителем, как обычно, высокий человек, который регулярно оборачивается, чтобы убедиться, что он на месте. Взгляд как будто безразличный, но в нем таится настороженность, подозрительность. "Никогда не упускай возможности хорошенько изучить своего пленника". Этому правилу высокий человек неукоснительно следовал на протяжении всей своей карьеры.
Автомобиль мчался по пустынным улицам, освещенным фонарями на тонких мачтах. Чувство прощания с родиной перед рассветом: кто знает, вернешься ли когда-нибудь. И еще одно чувство — облегчение после долгого напряженного ожидания. Отдых после переутомления. Теперь уже не надо рассчитывать каждый свой шаг, переезжать с места на место, работать до изнеможения, вечно быть начеку. Отныне он как пассажир на корабле. Руль в других руках. Боже мой, какую усталость он чувствовал временами.
— Вы знаете, куда вас везут?
— Знаю.
— Знаете, да не точно.
— Какая разница? Одно место от другого мало чем отличается.
— Ошибаетесь. Отличия весьма существенные. Закурить не желаете?
— Нет, благодарю вас.
— Вообще, что ли, некурящий?
— Курю. Просто сейчас не хочется.
Машина внезапно замедлила ход и остановилась возле больших деревянных ворот, едва различимых в темноте. Четверо поднялись и встали по бокам по двое с обеих сторон от него. С легким скрипом распахнулись ворота, и машина проехала внутрь. Краем глаза он увидел, как закрылись огромные створки, отрезав их от внешнего мира. Ему казалось, что вся его жизнь осталась там, снаружи...
Он вышел из автомобиля на пустынное пространство, покрытое песком. Он хорошо видел ее лицо, бледное в лунном свете. В последний раз взглянул в эти черные, широко раскрытые глаза. Она осталась стоять во дворе — одинокий силуэт в сереющих предрассветных сумерках. В высокой стене открылась маленькая дверь, к которой его подвели. Прежде чем войти, он оглянулся и помахал ей рукой. Немного задержался, пока не увидел, как она помахала ему в ответ, и шагнул внутрь...
Небольшая комната. Тусклый неуютный свет голой лампочки под потолком. Темно-коричневый потрескавшийся и облупленный стол. За столом человек — расслабленная туша с опухшими сонными глазами. Вдоль стены длинная деревянная скамейка. И все. Больше ничего в этом каменном мешке. Азиз стоял на цементном полу посредине комнаты. В узком окне под потолком серел холодный рассвет, соревнуясь с тусклым светом лампочки, подвешенной на длинном проводе, густо облепленном неподвижными мухами. Ему было безразлично все, что окружало его. Телодвижения стали автоматическими, а голоса доносились словно откуда-то издалека. Черная пустота росла внутри него, проникая, подобно газу, во все поры.
Рослые молодцы двигались легко и непринужденно: для них эта обстановка была привычной. Слабый запах выбритых лиц. Только вместо дешевого одеколона после бритья преобладал знакомый запах потного перегара, немытых ног. Азиз испытывал странное безразличие к тому, что теперь может произойти. Все чувства испарились, как туман при удушающем зное. Разум еще боролся с ощущением нереальности происходящего, бился как муха в паутине.
Могучая туша выдвинула ящик стола, неторопливо извлекла внушительную папку, обломанную ручку. Толстый язык послюнявил пальцы. Перелистывание бумаг.
— Фамилия?
— Азиз.
— Возраст?
— Тридцать пять.
— Домашний адрес?
— У меня нет дома.
Долгий взгляд отечных бесстрастных глаз. Он, не видя этого, ощутил, как глаза других присутствовавших в комнате неподвижно застыли на нем.
— Женат? -Да.
— Ее фамилия?
— Ее фамилия? Просто моя жена.
Человек на мгновение перестал писать и, не поднимая головы, спросил:
— Где она?
— Не знаю.
— Деньги при себе есть?
— Да. Три фунта.
Азиз вытащил бумажник и передал ему. Человек вытряхнул содержимое на стол и записал в тетрадь все предметы.
— Снимите пояс, шнурки с ботинок и часы. Очки тоже. Он вытащил ремень из брюк и наклонился к ботинкам.
"Почему шнурки?"— подумал он. Положил их на стол, потом добавил часы и очки.
Двое вьюели его из комнаты через дверь, вернее — дверцу, узкую, как щель, которой он раньше не заметил. Скрежет песка и щебня под ногами, ощущение свежего ветерка на лице. Увидел далеко в небе узкую розовую полоску — занимался рассвет. Его провели на просторный квадратный двор. С четырех сторон двор окружала стена с множеством дверей, а посредине — низкое строение. Они открыли одну из многочисленных дверей и втолкнули его внутрь. Щелкнул ключ, едва он успел обернуться.
Азиз снял ботинки и носки, лег на койку возле стены и замер... Началось...
Ему казалось, что его засасывает черная пропасть. Он пытался выкарабкаться из нее, но босые ноги соскальзывали с острых каменных уступов, покрытых темно-зеленой слизью. С каждым мучительным передвижением ступни он, кажется, еще глубже сползал вниз, ближе к дну этой черной дыры. Пальцы шарили, за что бы ухватиться. И вдруг чья-то могучая рука схватила его за запястье и медленно начала вытаскивать наружу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128