— Все пытался уложить меня в свою постель. А заодно и перевербовать.
Меня охватывает чувство гадливости.
— И не только от Яхьи. Я нашел пленку... Нахмурилась, пытается, видимо, что-то вспомнить.
— Да, пленку. Твой разговор с мужем... По-моему, ты забыла ее уничтожить.
— Когда уничтожают тебя самого, не до пленок.
— Но самое удивительное знаешь что? — Я встал, обличать стоя удобнее. — Все это время меня не покидает чувство...
— Какое?
— ...что тебе как будто даже хотелось, чтобы я поскорее что-нибудь нашел.
Она молчит, раздумывая над моими словами. Спокойный, неторопливый разговор... Можно подумать, мы говорим о погоде в Анкаре.
— Да нет, я как-то об этом не думала. А впрочем, наверно, ты прав, действительно бывали минуты, когда я говорила себе: скорее бы уж он нашел!
— И ты считаешь это нормальным?
— В моем положении? Разумеется. Я дошла до точки... Умереть и то лучше.
— Но ты же сама выбрала для себя такую жизнь.
— Я никого и не виню.
— В таком случае я отказываюсь тебя понимать.
— Что тут непонятного? Все очень просто. Я ненавижу себя, ясно? У тебя никогда не бывает такого чувства?
— Отчего же? Бывает. Когда понимаю всю меру своего падения — как сейчас, например.
— И в чем же оно, если не секрет, твое падение? Уж не в том ли, что связался со мной? Ну, договаривай!
— Может быть. Но не только в этом...
— В чем же еще?
— В том, что предал самого себя, отказался от всех, кто был мне дорог, — от Амины, Исама, Сайда... В том, что поселился в этом доме, не постеснялся пойти в услужение к твоему мужу...
— Так... А ты никогда не задумывался, чем рисковала я, когда, в нарушение всех инструкций, отказывалась с тобой порвать да еще не давала втянуть тебя в эти грязные игры? Не задумывался? Ну так я тебе скажу. Я подписала себе приговор. Сама, собственной рукой. В лучшем случае меня вышвырнут, как половую тряпку, но могут и прикончить, это тоже вполне вероятно. Во всяком случае, так не оставят. — Она нервно передернула плечами. — В кои-то веки урвала крохотный кусочек счастья, и сразу — плати! Обидно... Что я видела в жизни? Девчонкой болталась без,присмотра на улице; матери было не до меня, она мыла стаканы в барах. А на улице — мальчишки, и заступиться за меня некому. Сама себя защищала, как могла, отбивалась и зубами, и ногтями. Подросла — новая беда: красивая, не дают проходу. Всяк норовит протянуть свою лапу, пощупать, потрогать. Еще бы, товар хоть куда. И самому побаловаться не грех, да и продать с толком можно, в накладе не останешься. Причмокивают, скалятся, пялят глаза: э, хороша девка! Губы, бедра, грудь — загляденье! И никому нет дела, что у тебя еще и голова на плечах, и сердце имеется. Этот товар не в чести. И поняла я: как ни вертись, а деваться некуда, все равно собой торговать. Ну так хоть возьму подороже. И вышла замуж. По расчету вышла, все оговорила в брачном контракте, до последнего пенса. Детей себе иметь запретила. Зачем? В подобном браке дети одна обуза. Чтобы быть сильным, нужно оружие, и я ковала его, не теряя времени даром: диплом, степень магистра, потом доктора философии. Стала своим человеком в университетских кругах — кстати, еще один рынок. Там торговали телом, а здесь мозгами. По мне, правда, второе приятнее — все-таки хоть какое-то подобие свободы, сам выбираешь себе занятие по душе. Но увы! — ничто не вечно под луной, и за все рано или поздно приходится платить. Я знала, что у мужа есть бизнес, а какой — меня не интересовало. Но года через два он посвятил меня в свои тайны: решил, что дальше мне оставаться в неведении нельзя, могу его подвести. А вскоре предложил мне сотрудничать с ними уже официально. Захватывающие дух хитроумные интриги, вечный риск, нескончаемая, щекочущая нервы игра с огнем — какая школа для человеческого характера! Да еще сознавать, что ты участник событий, прямой их творец... Еще один вид оружия, которым владеют немногие... И я согласилась. Откуда было мне знать, что этот путь, на первый взгляд такой романтичный и увлекательный, может обернуться сущим кошмаром, если ты не желаешь втискивать свою жизнь в установленные рамки. Мне бы остановиться вовремя, одуматься, уйти от мужа: ведь я теряла самое дорогое, свою независимость, за которую боролась всю жизнь. Но слишком велик был соблазн, слишком заманчива перспектива. Я увлеклась, упустила момент, а когда спохватилась, было уже поздно...
Я слушал ее и молчал. К чему слова? Она уже далеко, мне ее не догнать. Помочь ей я не могу, а пристрелить не вправе. Теперь она принадлежит только себе и сама вершит над собою суд, хладнокровно и спокойно. Обложили со всех сторон. Любовь обречена. Будущего нет. Тупик, западня. Вырвалась из одной, чтобы угодить в другую. Круг замкнулся, поединок с судьбой проигран. Вздумала бросить вызов чудовищу, которое опутало своими сетями весь мир, наивно надеялась ускользнуть от его /щупальцев? А в результате погибает у меня на глазах, и я не в силах ей помочь, хоть знаю, что, если б не она, я тоже не избежал бы подобной участи. Что я могу? Она ведь приняла уже свое решение, я чувствую это, я в этом уверен. Ну хорошо, буду пытаться ее отговорить, стану убеждать, упрашивать. Да только ни к чему все это: ничто не заставит ее сейчас передумать, отказаться от того, что она задумала...
— Халиль, мы расстаемся, я знаю... У меня к тебе единственная просьба — последняя, можно сказать: не уходи сегодня, хорошо? Останься, прошу тебя...
Она встала и вышла из комнаты, а я еще некоторое время сидел, тупо уставившись ззглядом в кресло напротив. Легкий щелчок — будто чиркнули спичкой — вывел меня из задумчивости: в магнитофонной кассете кончилась пленка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50