Древние поэты искали вдохновения в вине, поэты нового времени — в опиуме. Передаваясь по наследству, сифилис приводит к появлению умственно или физически дефективных детей, но он же, как утверждают, способствует выявлению таланта. Например...
Директор совсем охрип от кашля. Когда Фан наконец замолчал, в зале раздались довольно громкие рукоплескания, но директор, нахмурившись, сказал сиплым голосом:
— Сегодня доктор Фан сообщил нам много интересного, высказал ряд оригинальных суждений. Доктор Фан — сын моего близкого друга, я с детства наблюдаю за ним и знаю, что он большой шутник. По случаю такой жаркой погоды он нынче решил поразвлечь нас. Надеемся, что мы еще услышим его ценные соображения по серьезным проблемам.
Еще до конца этого дня во многих семьях узнали, что вернувшийся из-за океана сын почтенного Фана открыто призывает курить опиум и таскаться по девкам. Услышав об этом, старый Фан очень рассердился, хотя и не решился это показать. Старик не подозревал, что рассуждения сына основывались на старых книгах, которые он сам ему подсунул. Впрочем, после 13 августа, когда пришло сообщение о начале боев на железной дороге Усун — Шанхай, людям было уже не до истории с Хунцзянем. Только отцы девушек, которых прочили ему в невесты, не могли забыть об этой лекции. Они заподозрили, что за границей он вел разгульную жизнь и подцепил дурную болезнь,— так что если погадать о нем в храме Старца Западного озера, пожалуй, вытащишь билетик со словами: «Такой человек, и страдает таким недугом!» Как же можно его брать в зятья! И, ссылаясь на то, что в столь неспокойное время с замужеством лучше повременить, почтенные родители стали забирать из дома Фанов фотографии своих дочерей и их «гэнте» — карточки с записью дат рождения. Госпожа Фан очень расстроилась; особенно сокрушалась она о второй из девиц Сюй. Но Хунцзяня все это не беспокоило. Пробыв холостяком до двадцати семи лет, он был уверен, что можно потратить еще год-два на выбор подходящей жены. Пятерых девиц Сюй он видел в городском саду на второй день после возвращения. Они были так похожи одна на другую, что предпочесть какую-нибудь остальным было бы совсем не просто: если уж брать, так брать всех. Вернувшись, он сказал матери, что, видимо, госпожа Сюй родила только старшую дочь, а остальные появились на свет, когда мать купала ее в волшебном тазу Шэнь Ваньшаня.
Шэнь Ваньшань богач, живший в XIV в., о происхождении богатств которого существуют разные предания. Согласно одному из них, выкупленные им у рыбака и отпущенные на волю лягушки подарили ему волшебный таз; серебряные или золотые вещи, брошенные в него, умножались сами собой.
С началом военных действий господин Фан, как один из видных людей уезда, занялся организацией охраны общественного порядка. Местные жители пока что не очень беспокоились: они помнили, что во время «событий 28 января» налетов на их город не было, и надеялись, что и на сей раз гроза пройдет стороной. Пробыв дома неделю, Хунцзянь убедился, что проведенные им за границей четыре года не оставили никакого следа в жизни его земляков. Так с листьев лотоса бесследно скатывается вода... Ему встречались те же лица, что четыре года назад, они занимались теми же делами, произносили те же речи. Ни один из знакомых не умер; только его кормилица, любившая говорить, что хочет дождаться его свадьбы и понянчиться с малышом, разболелась и уже не вставала с постели. Четыре года прошли, как будто их не было, и блудному сыну даже не над чем было пролить слезу или вздохнуть.
На шестой день после начала боев японские самолеты совершили на городок первый налет, разбомбили станцию. Тут уж все поверили, что война и вправду подошла к их порогу. Некоторые собрались уезжать в деревню. Самолеты появлялись снова и снова и, как взгляды легендарной красавицы древности, несли разрушение городу и гибель стране2. Банкир Чжоу прислал телеграмму, призывая Хунцзяня поскорее вернуться в Шанхай, иначе пути сообщения могут оказаться перерезанными. Господин Фан тоже рассудил, что в такое время сыну надлежит искать своего случая в большом городе, и отпустил его.
0 том, что произошло за следующие четыре месяца, от сдачи Шанхая до падения Нанкина, мы здесь рассказывать не будем. Как говорил Фридрих фон Логау , события этого времени нужно записывать на бумаге из кожи врагов, окуная острие штыка в чернила из их крови. Хунцзянь совсем сник. Каждый день он просматривал десяток газет, прослушивал десятки радиопередач, пытаясь найти в них, подобно крупинке золота в песке, хоть одну утешительную новость. Он и Пэнту решили, что их родной дом разрушен, а семья ушла куда глаза глядят. Следы родных отыскались только зимой; один из друзей господина Фана снял для него квартиру на территории иностранного сеттльмента и оплатил переезд семьи. При встрече все расплакались. Старый Фан и Фэнъи тут же потребовали, чтобы им купили носки и туфли. Оказалось, что в лодке на них напали два мародера, отняли у господина Фана кошелек да еще заставили отца с сыном снять шерстяные чулки и бархатные туфли, отдав взамен свои вонючие носки и парусиновые тапочки. Хорошо еще, что грабители не обнаружили несколько тысяч юаней, зашитых в поле ватного халата госпожи Фан, не то семья приехала бы совсем нищей. Правда, живущие в Шанхае земляки в знак уважения к господину Фану прислали кое- какие пожертвования, так что семья и здесь зажила безбедно, хотя и тесновато. Видя это, Хунцзянь продолжал жить у Чжоу, но каждые два-три дня навещал родителей. Всякий раз ему приходилось выслушивать рассказы о страшном и смешном, случившемся во время бегства от войны, причем искусство повествования с каждым разом возрастало, а его сочувствие и интерес "уменьшались.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134