— Мне кажется, она где-то там! — ответил я как можно любезнее.
Похоже, это сообщение искренне обрадовало моего незнакомого собеседника.
— Вы думаете? — он даже подпрыгнул на месте.— Вы в этом уверены?
Я не ответил ему, не желая уточнять, где бы он мог отыскать свою супругу, ибо, во-первых, я до сих пор никогда не встречал его самого и вовсе не знал, как выглядит его супруга, и, во-вторых, Кэт уже проявляла нетерпение, выражая его многократными призывами. Разумеется, я двинулся за своей секретаршей, и мы вместе направились туда, где, по нашим предположениям, должно было находиться море.
Спустя примерно минут восемь неутомимого бега по воде, глубина которой не достигала колен, мы встретились с первой волной. Это произошло довольно неожиданно, особенно для меня, так как горизонт мне закрывала колонна человек в двести, бегом устремившаяся в море.
Водная стихия, напоминающая фасад трехэтажного каменного дома, накрыла меня в какую-то долю секунды, сбила с ног, поволокла, подняла на гребень, затем сбросила, и я, беспомощный, перепуганный и неспособный противостоять этой чудовищной силе, глотая тошнотворную жидкость, похожую на слабый раствор нефти, захлебываясь, боролся за свою жизнь, молотя руками и ногами, вдруг осознал, что это конец и спасенья мне нет.
Но спасенье пришло так же неожиданно, как и волна. Через какую-то десятую долю секунды, которая показалась мне годами, я был выброшен на песок, как ненужная тряпка, избитый, жалкий, наглотавшийся воды.
— Что за чудо барахтанье в море! — услышал я голос Кэт, которую волна выбросила неподалеку.
— Да, прелестно,— пробурчал я, выплевывая морскую траву,—и все-таки остаток своих дней я бы с большей радостью провел в Сахаре.
— Как вам угодно! — согласилась Кэт и потянулась всей своей изящной фигуркой, уже опаленной солнцем.
Мы возвращались на место своего временного пристанища, осторожно и аккуратно прокладывая тропку среди множества тел, заполнявших пляж. Это было нелегким делом, ибо каждый неверный шаг порождал протесты, проклятия, рыдания или воинственные возгласы.
Кто-то опять похлопал меня по плечу.
— Вы не видели моей супруги? — спросил человек с цыплячьей грудью.
— А вы ее там не нашли?
Он качал головой и внимательно смотрел на мой рот, ожидая решения своей проблемы.
— Тогда поищите там! — указал я пальцем через плечо в сторону океана.
— Невозможно!.. Это невозможно! — услышал я за своей спиной его комментарий, который, однако, не произвел на меня ни малейшего впечатления.
Мы нашли свой оазис, и я опустился на песок. Раскинул руки и ноги на все четыре стороны света. Я был утомлен.
Слышал, как Кэт ворчала, что я невыносимый, скучный брюзга и что она никогда больше не поедет со мной купаться, но меня это не трогало. Я чувствовал, что погружаюсь в сон.
— Шеф,— донеслось до меня словно издалека. Затем голос, сопровождаемый потряхиванием правого — или левого?— плеча, стал громче. С трудом я открыл один глаз и встретился со взглядом секретарши. Ее лицо едва не касалось моего.
— Кэт, ну как вы можете?!
— Шеф!..
— Замолчите!
— Шеф, там...
Голос ее дрожал процентов на тридцать от страха.
— Что случилось?
— Там!..
— Что-то пропало?
— Ничего не пропало! Наоборот... Кое-что лишнее!
— Ох! -Шеф!
— Ну что лишнее?
— Палец! Палец ноги! Я снова закрыл глаз.
— Кэт, я не люблю глупых шуток! Моя секретарша не сдавалась.
— Его схватила собака... Грызет и тащит... Ой, не могу этого видеть!
— Кого? Кого схватила собака?
— Палец!
Я засмеялся, не открывая глаз.
— Ну и что? Пусть ее прогонят... эту собаку! Или еще проще... пусть уберут ногу! Из-за этого вам не следовало бы меня...
— Не прогонят... Я не думаю, что это можно сдег лать.... убрать ногу! Такие не в состоянии шевелить ногой или отгонять собак! Ведь это труп!
В вышине парил рекламный шар, призывающий нас усладить свою жизнь освежающими конфетами «Униф-рикс», из транзистора ревел Элвис Пресли, какой-то малец во всю глотку звал маму, а моя секретарша поминала покойника.
— Там,—указывал ее палец, из-за чего во мне опять пробудилась тетушка Полли... Кэт не задумывалась о тетушке Полли. Для нее важнее был покойник и какая-то собака, возившаяся с чьим-то пальцем.
Я вскочил и водрузил на нос очки. Затем посмотрел в направлении, куда неприлично указывал палец моей секретарши. И похолодел, невзирая на палящее солнце. Псина, по всей вероятности жившая под покровительством Лиги Наций, поскольку в ней соединилось по меньшей мере с десяток пород, остервенело тащила из песка палец с красным ногтем. При этом она фыркала, урчала и махала хвостом.
Я оглядел находившихся поблизости людей, особенно тех, кто сидел, лежал или стоял рядом с местом, где орудовал бесстрашный четвероногий, но никто не обращал на собаку никакого внимания. Ближайший к ней дебелый колосс в псевдоморской белой фуражке, надвинутой на левое ухо, сидел спиной к месту происшествия, создавая псине даже приятную прохладу. Увлеченный игрой на губной гармонике, которую огромными ручищами затолкал в пасть, обросшую усами и бородой, он не замечал происходящей возле него драмы. Остальные несколько тысяч отдыхающих развлекались каждый на свой лад или бессмысленно таращились в пустоту, равнодушные ко всему, что их не касалось.
Палец, с которым возилась собака, по-видимому, не принадлежал никому из окружающих. Палец был частью ноги, а нога — частью тела, засыпанного песком. Владелец пальца не реагировал на постоянные укусы агрессора и удары, которые наносила ему собачонка то правой, то левой лапой. Все говорило о том, что кусок мяса, прикрытый загорелой кожей и украшенный ярким ногтем, принадлежал кому-то, относящемуся к категории усопших.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40