— Вижу, вижу... — сказал с пекоторой издевкой отец Коста-ке.— Старипу вспомнила... Знаю уж...
— Эх, батюшка, молодость, что с нее возьмешь! — ответила со вздохом вдова.
Топая быстро по дороге, с развевающимися по ветру полами рясы, отец Костаке появлялся на другой уличке, у другого дома. И Алеку Дешка видел, как он, прислопившись к старому еловому столбу, под навесом ворот, долго махал руками перед носом тетки Параскивы, а та, в подоткнутой юбке, в кофте с засученными рукавами, слушала, прижимая ладони к груди.
Видел Алеку Дешка и то, как в сумерках писарь неотрывно ходил за девушкой по пятам, и вся деревня видела это. После пережитого унижения у корчмы Булбука Сковородня потерял над собой всякую власть. Когда закат начинал окрашивать розовым цветом утесы, Мэдэлина возвращалась вместе с другими девушками с гор, гоня перед собой коров. А он уже стоял на дороге, похлопывая плетью по штанипе. Иногда он останавливался, глядя в одну точку и словно прислушиваясь к звону колокольчиков. «Уставился, ровно черт на попа»,— шептали, хихикая, девушки и приглушенно смеялись.
Однажды он решительно преградил путь Мэдэлине, грубо прикрикнув на остальных:
— Чего стали? Идите и занимайтесь своим делом! Слушай, Мэдэлипа,— обратился он к девушке, глядя на нее пристально и хмуро.— Хочу тебя еще раз спросить: ты это навеки связалась с другим, а на мепя и не посмотришь? Ответь мне.
— Господин Матейеш, мне нечего вам ответить,— спокойно молвила девушка.
— Слушай, Мэдэлина, разве ты не видишь, что всему конец? У корчмы он говорил мне дерзкие речи при всем честном народе. И теперь не будет мне покоя, покуда не смету его со своего пути. Дело это решенное и скреплено клятвой.
— Господин Матейеш, а греха вы не боитесь? — сказала девушка, окинув его быстрым взглядом.
— Нет.
— Хорошо, но ведь Илие чист перед вами. Зла он никому не причинил. Ни к чему вы не придеретесь. Что же вы ему можете сделать?
— Мэдэлина, брось его — вот и все, что я хотел тебе сказать. Не то душа твоя будет в ответе перед господом богом...
Алеку Дешка видел, как Матейеш Сковородня после этого разговора направился большими шагами к трактирчику. «Надо поговорить с Лейзером,— подумал начальник.— Матейеш теперь будет пить, чтобы раззадорить себя и на что-нибудь решиться».
Сохраняя на лице все ту же застывшую в мертвой улыбке маску, жандарм поднялся со стула, закурил другую сигарету и не спеша пошел вниз, позвякивая саблей. По пути он завернул на одну из улиц и остановился у ворот дома тетушки Ирины. Старуха доила корову. Илие вышел из сеней навстречу Алеку Дешке.
— Иди-ка сюда, пройдись со мной немножко,— сказал ему начальник.
Парень внимательно и озабоченно посмотрел на него. Когда он приблизился, Дешка похлопал его левой рукой по плечу:
— Не тревожься, парень, я против тебя ничего не имею. Ты человек хороший. Я только хотел спросить тебя кое о чем.
— Спрашивайте, господин начальник, я отвечу,— быстро проговорил Илие Бэдишор.
— Вот, очень хорошо: вижу, ты, братец, мепя пеплохо знаешь. Я не притесняю и взяток не беру. Я человек справедливый, Илие, и, попади я в монашескую братию, мог бы сделаться настоятелем, а то и митрополитом. Смотрю я, братец, вокруг, все вижу, все понимаю. Мне давно известно, что ты водишься с Мэдэлипой. Только в сердечные дела молодежи я не вмешиваюсь... На то бог дал людям любовь, чтобы они забывали о старости и смерти. Но знаешь ли ты, Илие, что Матейеш Сковородня видеть тебя не может?
— Знаю, господин шеф, да не боюсь я его.
— Хорошо, хорошо. Ясное дело, что не боишься. А вот появится у него товарищ, и перевес будет на его стороне. Кто-нибудь, скажем, может прыгнуть на тебя в темноте. Камень может на тебя с горы свалиться. Будь поосторожнее, парень. Так я считаю: ты должен остерегаться...
Страпно ухмыляясь, Туркиня снова похлопал пария по плечу, потом, покачиваясь, медленно побрел к трактирчику. Илие постоял еще некоторое время, вслушиваясь в удаляющийся и затихающий лязг его сабли.
Очнувшись от дум, парень направился было к Бистрице. Потом, вспомнив слова Дешки, улыбнулся и покачал головой. Широкими шагами он пошел к дому, крадучись пробрался в сени и поискал в известном ему местечке чекан. На ходу оп накинул на себя тулупчик и уже в самых воротах ответил матери, которая спрашивала из дому, кто там. В голубоватых сумерках по паклоп-пой тропинке он спустился к омуту, где ждала его Мэдэлина...
VII
Три дня спустя, в почь под малую пречистую, долину Бист-рицы покрыл ипей, похожий на мелкое толченое стекло. Узкий серп ущербного месяца освещал тускло-желтым заревым светом склопы гор, ивы, камни, нагроможденные потоками. Утренняя звезда, появившись из-за серой полосы облаков, взошла над горами.
Спавший тяжелым сном в своем домике господин Матейеш Сковородня внезапно проснулся, услыхав громкий стук в дверь и мужской голос.
— Это я, господин писарь,— кричал снаружи Петря Цар-кэ.— Отоприте.
Сковородня еще находился во власти сновидений. Лунный свет проникал в окна, словно дымка. Утренняя звезда показалась писарю живым подмаргивающим глазом с лучистыми ресницами.
— Откройте, господин Матейеш!
— Что такое? Чего ты орешь? — спросил писарь, отодвигая задвижку.
Плотовщик, смеясь, вошел в комнату, и на Сковородню пахнуло крепким запахом табака и водки.
— Что с тобой, человече? Ты прямо из корчмы?
— Знамо дело. От Булбука. Но у меня большие новости, господин Матейеш. Одевайтесь и немедля пойдемте. Теперь уж ему не вывернуться, господин Матейеш. Я сколько времени слежу за ним. Теперь-то он попался мне в лапы.
— Ты о Бэдишоре говоришь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56