— Рамок не было. Они соты прямо к стенкам дупла клеили.
— Значит, соты у них не квадратные были, а всевозможной формы. А что если нам, Саша, поставить в улей рамку тоже не квадратную, не обычную, а, скажем, в виде звезды? Как по-твоему, будут пчелы ее отстраивать?
— А ты, Костя, на этот раз здорово придумал! — подпрыгнул от радости Саша. — Здорово получится. Выставим большую медовую звезду! Очень хорошо будет. Только не знаю, будут ли пчелы ее отстраивать. Все равно попробуем.
— А чего пробовать да гадать. Давай сходим к деду Кузьме. Он-то уж наверняка знает, На этом и порешим.
6
Утром Саша встал рано, когда живший у них на постое коровий пастух Спиридон заиграл на рожке. Быстро одевшись, Саша сунул в карман кусок вчерашнего пирога и побежал к Косте.
Пошли прямиком по берегу Боровой. В тихой, будто сонной, воде часто всплескивалась рыба. В заводях окуни гонялись за мальками, и вода там вскипала. Река курилась.
На пасеке, около домика, горел костер. От него синенькой струйкой, как ручей, поднимался дымок. У костра на обрубке дерева сидел дед Кузьма и курил. Ребята окликнули его от городьбы. Старик встал, посмотрел на ребят, видимо удивленный столь ранним приходом, но, узнав Сашу, заулыбался:
— А, Саша! В гости с дружком пожаловали?
— По делу, дедушка. В такое горячее время разве по гостям ходят...
Ребята подошли к костру, сели на лужок.
— Ну, выкладывайте, велико ли дело-то?
— Велико и невелико, дед Кузьма, сами не знаем, какое оно, затем и пришли, — стал рассказывать Саша. — Выставка у нас будет осенью, нам с пасеки тоже велели что-нибудь приготовить, а вот что — никак не придумаем. Решили рамку сделать в виде звезды. Вот и пришли посоветоваться. Как по-твоему, будут ее пчелы отстраивать?
— Звезду? — на минуту задумался дед. — Вряд ли. Вся беда с углами, а пчела в стройке простор любит.
— Как же быть?
— Я, пожалуй, помогу вам. Есть у меня подходящая «штука», только найду ли, на чердаке где-то завалилась. Пойдемте в избу, посидите, а я поищу. Не найду, так новую сделаем, не хитро!
Старик проводил ребят в избу, а сам полез на чердак. «Штука», видимо, и впрямь завалилась куда-то далеко: дед долго лазил по чердаку, прогибая потолочины, прежде чем она попала на стол для осмотра. Это было какое-то сооружение из планочек, укрепленное на куске половой доски.
— Этот медовый домик, — стал рассказывать дед Кузьма, — для выставки в аккурат годен. Сам для этого делал, только выставлять не пришлось, не те времена были...
Старик вынул из стола ножик, зачистил на планках шпунты, выковырял из пазов мусор, осторожно разобрал планки, чтобы не перепутать, и получился каркас небольшого игрушечного домика.
— Вот к этим планкам, — попутно рассказывал старик, — надо приклеить искусственную вощину, поставить в улей между рамками, а когда пчелы отстроят, будет одна сторона крыши. А вот стены. Косячки окон и дверей прямо врежете в вощину, пчелы их потом заделают, они крепко будут держаться. Вот и будет у вас беленький медовый домик, как украинская хатка.
Каркас домика и сам по себе был красив. Саша мысленно представил его готовым, белым, ноздреватым, как живым...
— Спасибо тебе, дедушка. Вот же выручил ты нас, так выручил!
Есть в середине лета такое время, когда цветы особенно много выделяют сладкого сока-нектара. Длится этот момент в разных местах по-разному, в большинстве две-три недели. В это время пчелы работают усиленно. Много носят меда и лучше строят соты. Недаром и называют пчеловоды это время главным медосбором.
За одну неделю такого медосбора пчелы на школьной пасеке отстроили ребятам все детали медового домика, залили их медом и запечатали ячейки тоненькой восковой корочкой, чтобы мед долго мог храниться в сотах и не портиться.
Осторожно, чтобы не повредить, ребята перенесли детали в ботанический кабинет, разложили на столе и приступили к сборке. Все получилось так, как говорил дед Кузьма. Домик был красивый, массивный и белый от запечатанного меда, будто запорошенный снегом суровой русской зимы.
— Вот это да! — сказал, потирая руки, Иван Федорович. — Это, Саша, не рамка-урод, а настоящее искусство пчеловода! Вот уж молодцы! Этот экспонат, пожалуй, всех больше соберет народу...
И вдруг Саше представилась выставка. Посетители толпятся около их экспоната да похваливают. И вспомнился Саше дед Кузьма, с которым он прожил целое лето, вспомнился сидящим у костра. В таком положении он проводил большинство свободного времени. Сядет на чурбак, согнется да и сидит так, поглядывая на огонь.
— Наконец-то твой медовый домик, дед Кузьма, попал на выставку, — подумал с благодарностью Саша. — Чем наша школьная выставка будет хуже настоящей?
Гнилой угол
За темно-зелеными рахучими от зноя елями опускалось солнце. И то ли оттого, что днем на него больно смотреть, то ли от чего другого, только Кузьме оно всегда казалось перед закатом милее. Нежаркие, мягкие лучи его освещали сейчас один гнилой угол, остальная часть пасеки, вместе с постройками, погрузилась в тень. И, как всегда, Кузьме вдруг захотелось войти в эту полосу предзакатного света. Какой-то он особенный...
Кузьма стоял на бугре около омшаника и курил. В эти минуты он забывался и не видел ничего, кроме освещенного солнцем гнилого угла. В серых, задумчивых глазах его загорелась непонятная радость.
Помощник Кузьмы, Ваня Лазарев, низкорослый, веснушчатый парень, минут десять сидел у костра с разведенным дымарем и терпеливо ждал, когда проснется старший пчеловод и позовет его сажать рой. Чтобы не заглох дымарь, он время от времени пускал в застоявшийся воздух пухлые, смолистые клубы дыма,
Кузьма моложе Вани года на два, но выглядит старше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121