«Мебель». Тащиться за перевозчиком мебели у Аброра не хватало терпения. Он повел «Жигули» влево, включил лампочку правого поворота-обгона. Посмотрел вперед. Издали шел навстречу, и очень быстро, огромный «Икарус» со спаренными вагонами. Аброр посчитал, что успеет обогнать мебельный фургон до того, как «Икарус» промчится рядом с ними.
Нажал на газ... Пот заливал глаза. Хотел протереть глаза ладонью, но пальцы были мокрыми.
Аброр дважды провел правой ладонью по рубашке сверху вниз. Протер глаза... «Жигули» шли пока рядом с «Мебелью». Аброр ошибся: машина-перевозчик оказалась не обычным фургоном — она была длинная, как рефрижератор. Притормози сейчас Аброр — и «Икарус» свободно и спокойно прошел бы своим путем. Но Аброр решил во что бы то ни стало обогнать «мебельщика».
«Икарус», раскачиваясь, приближался. «Заденет — расплющит!» — подумал Аброр. Шофер «Икаруса» начал яростно сигналить. Руки и ноги Аброра будто сами сделали то, что надо: крепко вцепились в баранку, нажали на газ.
Маленькие «Жигули», обгоняя «Мебель», успевали выскочить из опасной зоны сближения двух больших машин. И тут-то вдруг перед «Жигулями» возникла женщина с большой хозяйственной сумкой — она перебегала на другую сторону улицы. Мебельная машина показалась ей неопасной, а машину Аброра за высоким грузовиком она не видела.
О собственной жизни, -об отце и матери, которые сидели рядом, в этот миг он не подумал... Чтобы не сшибить женщину, он резко повернул руль вправо. Женщина с клетчатой сумкой мелькнула перед его глазами очень близко. «Жигули» прошли в считанных сантиметрах от нее, но при обгоне «Мебели» из-за резкого поворота вправо «Жигули» не смогли оторваться на нужное расстояние, бампер «мебельщика» стукнул по заднему крылу «Жигулей». И словно что-то взорвалось внутри машины, а тело Аброра будто обожгло.
Уже почти ничего не осознавая, не различая вокруг, он повернул машину к обочине дороги и остановился. «Мебельщик» тоже остановился чуть сзади, у тротуара. Придя в себя, Аброр оглянулся и увидел испуганных отца и мать. Сидят они, подавшись друг к другу, живые-невредимые.
Аброр быстро вылез из кабины. Оказалось, что правое заднее крыло погнуто, много вмятин, несколько трещин. Наделал дел «мебельщик»!
Шофер «Мебели» открыл дверцу, но продолжал сидеть в кабине. Аброр накинулся на него:
— Ты увидел женщину раньше, чем я! Почему же не тормозил?!
Сидевший в кабине шофер, сравнительно молодой парень, взялся за клеенчатый козырек спортивной шапочки и приподнял ее.
— Эй, ака, скажите лучше спасибо. А кричать нечего... Если б я не тормознул, вся ваша правая сторона полетела бы к черту... Вызывайте милицию! — вдруг рассерженно вскинулся шофер.— Я еще и виноват... Где я нажал на тормоз, пусть установят по следу!
Как водится, вокруг начал собираться народ. Появился, словно из-под земли вырос, автоинспектор с планшеткой через плечо.
— Кто водитель «Жигулей»? — спросил он грозно.
Аброр предстал перед почерневшим на солнце рослым инспектором. Милиционер приложил руку к фуражке:
— Сержант Тухтасынов. Ваши документы!
Отдать документы просто, а получить обратно? К тому же с «дыркой», имеющейся в талоне?
Пока Аброр, вздыхая, вынимал из заднего кармана брюк желтый бумажник, доставал шоферскую книжку и техталоны, Агзам-ата освободился от мешочков-узелочков и тоже вылез из машины.
— Сынок, родной, поверьте,— заговорил он, обращаясь к инспектору.— Аброр спасал эту женщину и потому ударился... Он сумел повернуть, авария спасла женщине жизнь.
Инспектор посмотрел на «дырку» предупреждения.
И раньше вы нарушали правила, просечку вот получили, товарищ Агчамов.
Аброр огляделся по сторонам: так-с, нигде нет знака, запрещающего обгон.
- Товарищ сержант, почему вы меня обвиняете? Скажите, какое привило я нарушил? мы сейчас скажем.
Инспектор положил в карман документы Аброра, открыл планшет, оттуда шариковую ручку и большой бланк. Взгляд Аброра упал бланк. «Протокол аварии»,— прочитал про себя Аброр.
— Так-с, доездились, доперевозились! Упавшим голосом Аброр сказал:
— Товарищ сержант, зачем протокол? Надо наказывать — наказывайте здесь, штрафуйте.
— Сынок, родной, пусть бог даст вам столько же лет, сколько их у меня,— говорил Агзам-ата, тронув сержанта за плечо. Потом, осмелев, схватил его правую руку.— Зачем писать? Зачем сыну протокол? Влипнешь в бумагу — скоро не отделаешься.
В желтом чесучовом кителе и брюках, с красиво подстриженной седой бородкой, Агзам-ата показался сержанту человеком весьма и весьма почтенным.
— Ладно, отец! Только сначала отпустите мою руку, пожалуйста. И поймите, отец, в чем тут дело... Машина вашего сына основательно побита. Проедете чуть дальше — вас остановит другой инспектор. «Где произошла авария?» — спросит. Начнет выяснять, не было ли трагического случая...
— Будет спрашивать — ответим,— сказал Аброр.— А с протоколом обивать пороги ГАИ и лишаться прав на три-четыре месяца мне ни к чему.
— Вы ведь не знаете, о чем я хочу написать в протоколе. Вы хотите ремонтировать машину или ездить на ней вот в таком виде?
— Ремонтировать, конечно! В мастерской, разумеется.
— Ну, а мастерская, коль не будет нашего протокола, на ремонт вашу машину не примет. Вам это известно?
Аброр как-то слышал об этом правиле, слышал. Но... в таком случае надо вписать в протокол ту женщину, которая переходила дорогу. Вот свидетели. Они подпишутся в протоколе.
Аброр показал на шофера «Мебели». Однако шофер в белой шапочке с козырьком вовсе не желал попадать в протокол. Ни при каких обстоятельствах!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97