.. их почти прекратили выделять.
— Ну конечно, как до нас черед дошел, у вас все прекратилось! — чуть ли не выкрикнула Ханифа-хола.— А тем, кто деньги предложит,— пожалуйста!
Аброр тоже не сдержался, бросил резко:
— Ну так возьмите и купите!
— Хорошо, купим! — в тон ему ответил отец.
Он слышал, что государство немалые деньги платит тем, чьи личные дома сносят. Представитель исполкома уже подсчитал, сколько у них во дворе деревьев, виноградных побегов, сколько леса ушло в свое время на строительство дома и других материалов, все измерил — от крыши до пола, учел и внутреннюю отделку. Приблизительно прикинув, заверил: «По нынешним меркам самое меньшее семь, а то и восемь тысяч рублей получите». Агзам-ата цифру эту сыновьям не назвал, показалась она ему неоправданно большой. Не дадут столько, но...
— Себя заложу, а участок куплю,— заявил он решительно.— Хоть недостроенный. Есть брошенные участки, где хозяева одни фундаменты успели заложить...
У Шакира от волненья сердце молотком застучало, он соскочил с помоста.
— Страшно дорогое дело затеваете, отец!—воскликнул он.— Участок такой, начатый, еще найти надо, официально все оформить, а потом материалы доставать, а строить во что обойдется?.. Зачем вся эта морока? Жили бы спокойно в нормальной квартире, ее-то без хлопот получить можно!..
— Тебе покой нужен, так ты и поди получай свою квартиру! — отрезал Агзам-ата.— А участок моя забота. Сам управлюсь...
Шакир, конечно, не из тех отпрысков, кто может спокойно полеживать себе в благоустроенной квартире, когда отец будет глину месить да кирпичи таскать. Это Агзам-ата знал. Как и то, что Аброр без помощи тоже не оставит. Да и сам он... пусть ему за семьдесят, но силенки еще есть, слава аллаху. Рабочему человеку стоять надо на своем твердо, не отказываться от задуманного.
Шакир привел последний довод:
— Ладно, будем строить. Но... отсюда мы должны выбраться не позже чем месяца через два, верно? А участок раньше чем за год не обиходить... Где же девять-десять месяцев жить станем?
Аброр промолчал, хотя ясно было, что слово за ним. Ханифа-хола глянула на него исподлобья, заговорила о старшей дочери:
— К Мукамбар подадимся. Не выгонит, наверное, приютит на время.
Мукамбар? С четырьмя детьми, мужем и свекровью, на шестом этаже в девятиэтажном доме? Правда, была еще младшая, Рисолат, она в собственном домике жила. Но Рисолат недавно первенца родила, Ханифа-хола не успела бешик-той1 справить и потому о ней ничего не сказала.
— Но ведь семья у Мукамбар... Семь человек в трех комнатах! Да нас еще трое добавится! — изумленно воскликнул Шакир.
— В тесноте, говорят, да не в обиде,— заметил Агзам-ата. Аброр, конечно, понимал, что родители не хотят стеснять и без того большую семью зятя. И понимал, что стыдно будет ему, Аброру, если родители переселятся к старшей дочери.
— К чему ходить вокруг до около, мама?! — не выдержал он наконец.— Не бойтесь, на улице вы не останетесь! У нас четырехкомнатная квартира. Любую комнату, какую пожелаете, освободим. Живите на здоровье сколько понадобится!
Именно этих слов ждал от сына и Агзам-ата.
— Да, сынок, ежели у тебя можно пожить, станем ли мы зятя стеснять? — облегченно вздохнул он.
Все здесь знали, сколь нелегкую заботу взваливает на себя Аброр. Отношения между Ханифой-холой и Вазирой сложились непростые. Аброр справил свадьбу здесь, в доме, на берегу Бозсу, здесь же Малика с Зафаром родились. За годы совместной, в одну семью, жизни между свекровью и невесткой накопилось множество взаимных недовольств, непониманий и обид. Конечно, и доброе было: обоюдная поддержка и уступки (больше со стороны Вазиры, правда), а главное — общие радости. Но когда наконец Аброр с Вазирой получили отдельную квартиру, обе женщины вздохнули с облегчением. А теперь снова вместе жить? В просторном дворе после стычки хоть разойтись можно, на глаза друг дружке какое-то время не попадаться, а в обычной городской квартире?..
— Женушка снова в Москву уехала? — спросила Ханифа-хола Аброра. И посмотрела на сына жалостливо, будто хотела добавить: «Вот как тебе, бедному, жить-то приходится! Невестка разъезжает по командировкам, дом и детей на мужа бросила!..»
Опасаясь, как бы мать не пустилась в дальнейшие расспросы-допросы, Аброр ответил подчеркнуто односложно:
— Да.
— А вернется когда?
— Скоро... дня через три... Тогда так и договоримся, отец! Я завтра же в нужные учреждения наведаюсь, все разузнаю.
— Да, ты, сынок, еще раз все разузнай хорошенько. Переселять п.'ю решили твердо или как? И насчет участка—выделят иль нет?
Хорошо, хорошо. Потом заеду к вам, расскажу. А теперь я, по-
/Ь.1ЛуЙ, ДОМОЙ...
Лгзам-ата сложил уже руки в привычный напутственный жест, но 1V1 взгляд его упал на чайник:
Влй, Шакир... Про чай-то мы совсем забыли!
Видно, прохлада, что веяла от близкой воды, уняла недавнюю жажду Лброра.
1 Бешик-той —празднество по случаю того, что младенца впервые укладывают в колыбель. Бе шик—деревянная колыбелька особой формы.
— Не хочу я чаю Ну, отец
Агзам-ата благословил сыновей, привычно — сверху вниз — провел по лицу сложенными вместе ладонями. Аброр поднялся, глазами поискал сына:
— Зафар, ты где?
Зафар явился из-под навеса с пестрой кошкой на руках.
— Нашел все-таки... Давай собирайся, поехали домой... Тебе бы только кошек да собак подбирать... Отпусти ее!
— Ну почему? Возьмем с собой!
— Она к этому двору привыкла, у нас жить не будет.
— Тогда я с ней тут останусь.
Ханифа-хола была явно довольна, что внуку не хочется от них уходить.
— Умница!.. Радость ты бабушкина! Оставайся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97