Или вам податься в Сокулук? В общем, решайте сами.
Бекболот сказал огорченно:
— Эх, подождать бы нам а этим делом до воскресенья.
— Подождать бы... ты же сам видел...— Кутуйан нахмурился.— Ладно, что будет, то будет. Если нынче не купим на все деньги, тогда подождем до воскресенья. У нас уже что-то будет, чтобы хоть детишки не голодали.
Он отсчитал Бекболоту деньги.
— Ну, помогай тебе бог. Будь поосторожнее, Беке.
Об осторожности Кутуйан напоминал не зря: те проклятые, конечно, знали, куда они отправляются и зачем. Как бы не выследили, не напали в злобе своей неуемной.
Всю дорогу до города Кутуйан ехал, опустив глаза на гриву коня. Всю дорогу жалел, что отпустил Бекболота, винил себя, беспокоился, но наконец махнул рукой: ладно, чему быть, того не миновать.
Солнце встало, когда они въехали в город. Кутуйан велел вести караван к баразу, пусть животные отдохнут, он сам потом туда приедет. И свернул в замощенную булыжником улицу.
Отправился он прямиком к Афанасию — других купцов поблизости не знал, к кому бы можно обратиться.
Знакомая улица, знакомые ворота... Вспомнились прошедшие дни, и сердце забилось чаще. Как бы то ни было, тут он провел часть своей жизни, тут остался след его детства.
Ворота оказались не заперты. Снаружи никого. Кутуйан спешился, привязал коня к железной скобе у ворот, вошел во двор. Все, все как было: длинный серый дом, сарай. У сарая две телеги, оглобли опущены в землю. Справа лачуга, в которой жили они с матерью.
«Куда они подевались?» — оглядывался Кутуйан.
Вздрогнул: на него кинулся с лаем лохматый белый пес. Хорошо хоть, привязан, не то повалил бы на землю.
— Ты чего, Мильтон? Не узнал?
И тут прибежал Малай. Похудел, осунулся, волосы отросли, свисают на уши. Ворот длинной бязевой рубахи распахнут. Малай без пояса и босой, несмотря на холод.
— Кутаян? — Парень широко раскрытыми глазами смотрел на Кутуйана.— Кута-ян! — взмахнул обеими руками.— Это ты? Дорогой!
Они обнялись. Соскучились, оказывается. Хлопали друг друга по спине, расспрашивали, мешая русские слова с киргизскими. Малай:
— Нашел ты свой народ? Как твоя мама, здорова?
Кутуйан:
— Нашел, и мама здорова.
Когда успокоились, сели на крыльце. Как выяснилось, Афанасий со своими уехал с неделю назад к дочери в Верный. Кутуйан приуныл. Надо же, добираться сюда из аила... и он рассказал Малаю, зачем приехал. Тот расстроился: и лориа полны амбары, и собирался хозяин продавать, но цену-то Малаю не говорил. Ничего не выходит.
Сидели они недолго. Заперли ворота и пошли вниз по улице, оба пешком. Серого Кутуйан вел в поводу.
Пришли к другому купцу, в дом, похожий на дом Афана- » ин как две капли воды. Купец начал торговаться, торговал
ся долго. Наконец сговорились о цене, купец велел приводить вьючных. Зерна хватит, а не хватит, знаем, где найти. Многие продают. Плохо ли, ежели покупатели, да еще оптовые, являются прямо к тебе домой. Слава богу, по базару шастать не надо...
Зерна и вправду было много. Не хватило батманов1 шести, за ними, как научил купец, обратились к соседу через два дома.
В обратный путь двинулись уже за полдень. Кутуйан радовался, что все так удачно вышло: купили, можно сказать, все в одном месте.
На прощанье они с Малаем крепко обнялись. Тот жалел, что не сумеет навестить приятеля: далеко, хозяин не отпустит. Просил, если Кутуйан будет еще в городе, заходить обязательно. Кутуйан, конечно, обещал.
В аил прибыли в сумерках. Кара-Коо поближе Бишкека, Кутуйан считал, что Бекболот и его спутники давно уже дома, но их еще не было.
Хлеб разделили между четырьмя нижними аилами, убрали его в нарочно для этого освобожденные юрты, поставили караульных. Покончив с этим делом, Кутуйан взял с собой шестерых джигитов и поехал встречать Бекболота. Далеко забираться не стали: неизвестно, где искать. В Кара-Коо? А может, они там ничего не достали, спустились в Сокулук? Или же... Хотя люди говорят, что Саты-бий и его присные вели себя тихо.
Разделились надвое, одни поехали к Джетим-Дебе, другие — к Ак-Кучуку. И, слава богу, где-то к утру Кутуйан увидел: едут. Они или нет? Они! И вьючные идут с грузом, медленно и тяжело. Кутуйан кинулся к Бекболоту:
— Беке, все у вас в порядке, живы? Мы тут чуть с ума не сошли из-за вас.
— Везем,— усталым голосом ответил Бекболот.— Вы-то купили?
— Купили, Беке. Все в порядке. А вы что, в Сокулук ездили?
— В Сокулук.
Значит, им пришлось пройти куда более долгий путь.
— Ладно, все хорошо, что хорошо кончается.— Кутуйан повернул коня и поехал рядом с Бекболотом.
1 Батман — мера веса от шести до двенадцати пудов (в разное время и в разных районах).
Весть о том, что привезли зерно, птицей разнеслась по аилам. И с самого раннего утра потянулся со всех сторон народ к юртам, где были сложены мешки. Шли все, кто мог передвигать ноги. Позади всех тащились, опираясь на палки, старики и старухи. Малые ребятишки топали, ухватившись за подолы матерей. В руках у всех торбы, торбочки, на плечах — курджуны. На уме у людей одно — хлеб. Скорее бы, скорее добраться до места... Успеть раньше других.
Кутуйан, можно сказать, и не спал, так, вздремнул по- птичьи. Куда там сон, когда такое дело, когда нужно справедливо наделить хлебом множество людей — целую волость.
Работали до ночи, и всюду поспевал Кутуйан. Сколько аилов... Последними получили зерно одноаильцы Кутуйана. Он и рад был успеху дела, и горечь сжимала сердце: волей-неволей повидал он чуть ли не всех людей своего племени, и были эти люди плохо одеты, истощены, обнищали, не имели или почти не имели скота. Когда теперь они прочно встанут на ноги?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92