.. За эти четыре дня, что он провел в Ашхабаде, он виделся с Марал всего один раз. Хаиткулы в разгар сессии не хотел мешать Марал, не говорил о своих чувствах и тем более не спросил ее о том, о чем так и подмывало спросить: почему она познакомилась с композитором Нурмуратом Нуралиевым?
Читатель, должно быть, цомнит, как возбужден был Хаиткулы в предотъездные минуты, когда собирался в Ашхабад для проведения графической экспертизы. Он гладил брюки и рубашку, мурлыкая цод нос что-то веселое. По радио в это время передавали республиканские известия. Палта Ачилович, лежа на кровати, наблюдал за сборами коллеги и внимательно слушал известия — не пропустить утренние и вечерние последние известия было одной из его «железных привычек». После известий диктор объявил следующую передачу: «Разучиваем новую песню».
— Мы пока еще не участники колхозной самодеятельности, чтобы разучивать песни, дорогой диктор! — Палта Ачилович встал, выключил радио, продолжая ворчать: — У нас дет времени их разучивать, нам надо учить наизусть уголовный кодекс, а песню мы послушаем от того, кто ее выучит.
Он снова лег на кровать, а Хаиткулы тут же вернул ручку регулятора в прежнее положение. — А я хочу послушать...
Через минуту он пожалел об этом.Прежде чем .начать разучивать песню, женщина-диктор стала рассказывать о творчестве молодого композитора, написавшего новую песню. Когда она назвала имя Нурмурата Нуралиева, у Хаиткулы все внутри перевернулось. Если бы в эту секунду грянул гром, это не произвело бы на него такого впечатления.
Наивный диктор, не ведая, что творит, все сильнее и сильнее разжигала у Хаиткулы ревность. Какие только не находила слова о таланте композитора и его новой песне, которая, оказывается, получила высокую оценку в Союзе композиторов!
«Мы пригласили в студию, талантливого композитора, чтобы он рассказал, как создавалась эта песня... Слово вам, Нурмуратджан...»
Едва Нурмуратджан произнес свои первые слова: «Недавно группа композиторов провела встречу со студентами и преподавателями медицинского института», как Хаиткулы, набравший в рот воды, чтобы опрыскать тряпочку, через которую он гладил брюки, выпустил изо рта фонтан. А композитор между тем распалялся все больше: «Выступила студентка, слова которой произвели на меня большое впечатление... Несмотря на то что я работаю сейчас над новой оперой, пришлось ее отложить. Я понял, что не найду покоя, пока не напишу эту песню. Я пошел к своему другу-поэту и попросил его написать слова. Он написал очень Хорошие стихи, и я принялся сочинять музыку. Никогда мне не работалось так легко и с таким наслаждением. Я писал днем и ночью, писал быстро, и вот эта песня готова... Я посвящаю ее той красивой, умной девушке из медицинского института, которая так смело критиковала нас...»
Хаиткулы, бросив утюг, выдернул штепсель из розетки, чтобы больше не слышать «талантливого, композитора», и стал сгребать одежду с вешалки и запихивать ее как попало в чемодан.
Палта Ачилович не мог решить, что его больше занимает — сама передача или состояние Хаиткулы. Он видел, что ашхабадского инспектора будто осы жалили, когда говорил композитор. Ему не очень хотелось вставать еще раз, но он все-таки встал и вернул штепсель в прежнее положение.
— Я вас глубоко уважаю, Хаиткулы Мовлямбердыевич, но только давайте послушаем песню... Видите, оказывается, не только следствие, но и песни создаются на реальной основе и на конкретных фактах. Занятная история!
И музыка оказалась хорошей, и слова проникновенными, и голос певца приятным, но они не подняли настроения Хаиткулы,.— наоборот, он стал мрачнее тучи. Небрежно попрощавшись с Палтой Ачиловичем, он бросился вон из комнаты...
...В Ашхабаде Хаиткулы поначалу решил не встречаться с Марал, но на следующий же день отправился,.,, в медицинский институт. Шел с одним намерением: выведать все о новой песне «талантливого композитора» и об участии Марал в ее создании... Но разговор во время этой встречи, естественно, коснулся его, поездки в Сурхи, и, хотя Хаиткулы старался щадить девушку и не бередить старую рану, он узнал от нее новость, весьма его заинтересовавшую, о которой он уже поведал коллегам,— Назлы и Бекджан любили друг друга. По словам Марал, это была чистая, и преданная любовь. Хаиткулы засыпал девушку вопросами...
Растревоженный воспоминаниями во время эхой нечаянной прогулки, он внезапно круто повернул и вернулся на почту. Заказал срочный разговор с Ашхабадом.
На счастье, Марал оказалась в общежитии.
— Марал, отец послал тебе телеграмму, что двадцать седьмого свадьба твоей сестры. Ты должна, обязательно приехать. Не жди вручения диплома...
Марал не поняла, почему Хаиткулы так настаивает на ее приезде.
— ...Конечно, я должна быть обязательно на свадьбе сестры. Но и здесь у меня забот по горло... Ты только о тое мне хотел сказать или еще что-нибудь? Слушаю очень внимательно...
Марал, конечно, ждала от него и других слов.
— Милая Марал, сложилась очень серьезная ситуация... Она отчасти связана с судьбой твоей сестры. Ты должна обязательно приехать, чтобы потом не пожалеть... Приезжай скорее... как можно скорее! В аэропорту я тебя встречу.
— Если это так серьезно, вылечу завтра же первым рейсом. Встречай. Диплом подождет, если ты так настаиваешь...
Марал не могла понять, почему Хаиткулы велел ей так быстро приехать в Сурхи, терялась в догадках. Пройдет два-три дня, и она с благодарностью будет думать об этом решении Хаиткулы...
Отношения между Хаиткулы и Палтой Ачиловичем неожиданно стали натянутыми. Случилось это после одного разговора, во время которого Хаиткулы наконец-то собрался изложить следователю свою версию, даже начал о ней разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50