А еще госпожа Фои советует ему принять участие в коллективных поездках. Ну, например, в Тинтенджел, во дворец короля Артура, прибежище грешной любви Тристана и Изольды. Ее хихиканье, сопровождавшее последние слова, снова напомнило Репнину скрипучий голос попугая. За экскурсии взимается особая плата, но гости обычно в восторге от них.
Затем госпожа Фои, с сестринской заботливостью взяв его под руку, предостерегла Репнина, чтобы он не вздумал купаться под скалами в устье реки. Там очень опасные течения. В прошлом году унесло в море двоих купальщиков. Обед в отеле подается с часу до двух. Пусть не опаздывает. Отдыхающие с континента имеют обыкновение опаздывать, но ведь это неучтиво, не правда ли?
Хозяйка проводила Репнина к своему велосипеду у входа. Когда он вернется, она познакомит его со своим мужем. Он у нее «вингкомандер». Об руку с ним, как сестра, госпожа Фои вывела Репнина из отеля.
Океан и правда был недалеко, за маленьким аэродромом, близ устья реки. В том месте плато крутыми уступами, подобно ступеням Полифема, обрывалось в глубине океана, вдоль него тянулся длинный песчаный желтый пляж, и на него накатывались тяжелые, темные, величественные волны. Они оставляли на суше белую пену. Белая полоса вилась вдоль всего берега.
Полоса иены, которую оставляли за собой на пляже набегавшие водны, казалась границей двух миров. Теперь эта граница пролегала перед ним.
По цвету океан напоминал расплавленный свинец. Справа, у скал, волны перекатывались через каменный выступ — Репнин наметил совершить с него головокружительный скачок в воду,— вздымая белую пену ввысь, точно из бездонной морской глубины бил мощный фонтан. Ему предстояло погрузиться в эту грозную стихию и поплыть после семилетнего перерыва. Одному.
Репнин колебался.
Странное ощущение овладело им, будто он прощается с этим миром, расстается навек со своей молодой еще женой и вообще не вернется никогда в тот лондонский подвал. Мысль о самоубийстве, точно она никогда не покидала его, снова вернулась к нему. Она была лишена слезливой жалости к себе, в ней не было страха покончить со своей жизнью, это было какое-то необъяснимое, страстное желание принести себя в жертву ради спасения женщины, которую он любил и которая любила его. Никогда еще не желал он так сильно, как на этом бере-
1 От англ. wing-commander — командир авиационного крыла.
гу, избавив Надю от самого себя, спасти ее от участи нищенки где-нибудь на лондонском углу. («Я ухожу»,— бормочет он.)
Он рванулся навстречу волнам. И вдруг почувствовал, как у него сводит ногу,— сказались семнадцать лет перерыва в езде на велосипеде. Судорога не давала разогнуть колено. Сказалось, тут, видно, и другое: привычка лондонских клерков цепляться левой ногой, словно якорем, за высокую ножку табурета. Пришлось пробежаться вдоль берега, пока судорога не отпустит.
На берегу в то утро было безлюдно, но на возвышении, на перекрестке дороги недалеко от ресторана несколько машин с фургонами выстроились полукругом. В этих прицепах цвета сливочного пломбира ютились целые семьи. Жены и матери накрывали на вынесенные столики завтрак. Слышался детский плач.
Видимо, по причине субботнего, или воскресного дня, а может быть, какого-то праздника, на флагштоке в центре полукруга был поднят британский флаг, развевавшийся под утренним ветерком.
Около полудня семьи, обитавшие в автомобильном лагере, разбитом полукругом над дорогой под сенью британского флага, стали спускаться на пляж. На песке появились шезлонги, корзины со съестными припасами. Кое-где компании оставляли за собой осколки стекла и пустые бутылки из-под лимонада. Грустные воспоминания пробуждали они в нем. Хотя общество, с которым он в молодости проводил лето в Крыму, нисколько не походило на это, да и вело себя совсем по-другому, Репнин с умилением наблюдал за этими людьми, засорявшими пляж, и за ребятишками, которые сразу же начали резвиться вокруг него. Он любил детей.
Да, да, да, теперь уже он мог сказать вполне определенно: для счастья ему больше не нужны были ни балы в Зимнем дворце, ни балерины — тайные участницы веселых пирушек, ни любовница, с которой он проводил
лето в Неаполе или Бадене, ни рулетка в Монте-Карло. Если бы сейчас, после долгих лет изгнания, он мог высказать последнее свое желание, он бы попросил лишь одного — позволения вернуться с Надей в Россию. Многого ему не надо — зарабатывать себе на хлеб честным трудом в какой-нибудь школе верховой езды. И ничего больше — ни лучшего устройства общества, ни усовершенствования человечества, и уж тем более ни княжеского титула его предка Никиты Репнина, первым вошедшего с казаками в Париж.
Репнин растянулся на песке, плоский камень служил ему изголовьем, но ему было на нем вполне удобно. Так хорошо было лежать на берегу. Необычно. Все вокруг было ему незнакомо. Никто его здесь не знал. Перед ним простиралась бесконечная даль океана. Смотреть на волны, не задаваясь вопросом о глубинном смысле жизни,— довольно того, что ты еще можешь дышать, после стольких дней, проведенных в лондонском подвале. Солнце ласкало его тело, заглядывало в душу, и ее обдавая ласковым теплом. А может быть, в этом и заключается высший смысл его жизни, чтобы однажды летом валяться на песке на острове Принсипи, потом в Греции с видом на Сунион, потом у подножия Тарифа, откуда открывается Африка, а на следующий год в лодке под Эрисейрой в Португалии? Может быть, никакого другого смысла и нет в его жизни, кроме как скитаться по разным странам, по чужбине?
При мысли о том, что все это продлится всего лишь четырнадцать дней и после он должен будет вернуться в Лондон, в свой подвал, по нему прошел озноб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241