Он присел пере дохнуть, перед тем как вымыть руки и приняться за приготовление ужина. Ссутулившись, но чувствуя собственную силу, он сидел на стремянке в белой спе цовке. Услышал, что почтальон опустил в щель на двери почту. Вымыл руки и пошел поднять письма.
Одно письмо было от Ордынского. Из Польши. Письмо веселое. Встретили его в Польше хорошо. Вернется не раньше начала или середины октября. Пусть Репнин не съезжает, пока не получит от него телеграммы. Кроме письма — было еще извещение с почты. На имя Репнина из Польши получена посылка. За ней надо явиться лично и заплатить какую-то малость. На полу лежал также конверт с изображением запряженной четверкой гнедых лошадей почтовой кареты, какие были в Польше два века назад. Это была реклама известной кондитерской. Рядом оказалось и письмо от Нади, из Америки.
К концу августа письма жены становились все печальнее и грустней. Сейчас она сообщала, что болела, но теперь поправляется. Все будет хорошо. Они с тетей возвратились в Нью-Йорк. Тут их ждали невеселые известия. Несмотря на имеющийся договор, тетке все- таки придется закрыть в гостинице бутик русских антикварных украшений. А Надин договор о фильме о русском балете с участием ее кукол все еще не подписан. Ей продлили пребывание в Америке еще на три месяца, но не дольше. Она совершила большую ошибку, уехав из Лондона, от мужа. Хотя любила его сильней, чем прежде. Чем когда-либо прежде.
Вопрос о том, получит ли он визу на въезд в Америку, должен решиться до октября. Если ему визы не дадут, она возвратится. Пусть он помолится Богу за них обоих в начале октября. Они здесь столкнулись с совершенно непредвиденными затруднениями. О ней наводили сведения у здешних властей. Лондонский Комитет сообщил соответствующему Комитету в Нью- Йорке весьма неблагоприятные данные относительно его. И несмотря ни на что, они обе все же надеются в октябре с ним встретиться. Пусть в октябре молится за них обеих Богу.
Мария Петровна сообщала, что Надя — очаровательное создание. Что же касается самой тетки, они оба на нее могут рассчитывать до конца ее жизни. И чем дальше, тем больше.
Надя писала по-русски, а Мария Петровна по-английски.
В Надино письмо была вложена ее маленькая фотография. Она сидела где-то возле воды. Глаза были огромными и взгляд — загадочным. Она улыбалась. На фотографии видно было только лицо, все еще молодое. Улыбка была милой и грустной.
В том же письме Надя послала и фотографию тетки. Видимо, Марию Петровну фотографировали незаметно. Она стояла полуобнаженной, в бассейне, возле вышки. Репнина поразила красота ее тела. Он знал, что ей уже пятьдесят. Надя была дочерью ее сестры и почти на десять лет моложе, но они были очень похожи друг на друга. На обратной стороне фотографии Надя озорно нарисовала огромный знак вопроса.
Из письма выпала маленькая записочка — всего две-три фразы, специально написанные отдельно. О любви. Жена писала, что, выходя за него замуж, она представляла себе брак как некое путешествие, которое завершается рождением ребенка. В Праге пришла к выводу, что истинная любовь начинается, вероятно, лишь после рождения первого ребенка. В Париже, что любовь сохраняется дольше у бездетных женщин, которые влюблены в мужа именно потому, что у них нет детей. Теперь она твердо уверена, что о любви могут судить лишь женщины в ее возрасте, то есть которым уже за сорок. Мария Петровна с этим не согласна. Она полагает, что до конца осознать любовь способны те, которым, как ей, перевалило за пятьдесят, когда уже утрачены все иллюзии и надежды. Я вас прошу — разорвите эту бумажку,— приписала она на обратной стороне записки.
В последующие дни у Репнина вызревает твердое решение покончить с собой до октября. Он начал готовиться к этому. Ездил за город, посещал лондонские предместья, размышляя о том, что намеревался сделать. Возвращался в дом Ордынского только к полуночи. Телефон целыми днями безуспешно трезвонил в этом доме. Он накрыл его так, что звук почти не был слышен. Звонки его даже не будили.
Остановка зеленых автобусов, которые возят лондонцев в зеленую сень пригородов, находилась поблизости. Репнин садился в первый подошедший автобус. И хотя целый день в его мозгу Джим и Джон вели диалог о смерти, ему это вовсе не мешало наслаждаться природой, последними днями уходящего лета и тенистыми рощами вокруг. Оставшиеся ему дни он жил так, словно не провел в Лондоне долгие годы жизни. Разглядывал все с интересом, будто присматривает себе жилище, в котором отныне будет жить вечно. Жалости к себе он не испытывал. Ему было абсолютно ясно, что судьба его не изменится, что бы он ни решил. Поездка в Америку, за океан — зачем, на что там жить? В пятьдесят четыре года сесть на шею жене и ее тетке, разве это не позорно, не унизительно? К чему тянуть еще какой-нибудь год- два?
Всего одна минута. Нужно лишь выпрямиться и стрелять спокойно, как это делают артисты на сцене. Даже если продолжить борьбу за жизнь, снова искать работу, какую-нибудь службу, жизнь его все равно не изменится, и это совершенно ясно, а старость уже рядом, за углом. Помочь мог бы лишь Комитет. А это зависимость от Сорокина. И от огромного шотландца, владеющего плантациями на острове Цейлон.
Но что было хуже всего, что представляло нечто новое в его жизни, это то безразличие, с которым он подготовлял свой конец. Будто речь шла о некой комедии. А все началось с книги, полученной от графа Андрея, о которой Покровский сказал: Санкт-Петербург, князь? — Северная Венеция! Прекраснейший город в мире!
Фотографии, которые он рассматривал в той книге каждый вечер, в постели, перед сном, возникали потом в сновидениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241