Он, Парк, это море хорошо знает и любит его. Если Репнин пожелает, он предоставит ему возможность взглянуть своими собственными глазами на горячо любимый им Санкт-Петербург. Об этом несколько раз напоминала ему его супруга. Она учит русский язык. Он не имеет ничего против этого, хотя сам не любит Пушкина. Ему, Парку, не нравится Пушкин, этот опиум для русского народа. Если уж им так нужна поэзия, лучше бы любили Лермонтова. Он любит Лермонтова значительно больше, чем Пушкина. Может, потому, что Лермонтов по происхождению шотландец? — прибавил и покраснел от смущения.
Посещение Парка, вероятно, на этом бы и завершилось, если бы огромный шотландец вдруг, как бы ни с того ни с сего, не задал Репнину вопрос, который застиг того врасплох, изумил и вывел из себя. Сэр Малькольм спросил, известно ли Репнину, что граф Андрей в Париже появлялся в форме русского офицера и состоял на разведывательной службе у генерала Мюллера. Он, конечно, очень извиняется, но хочет уточнить у самого Репнина — не служил ли и он в то время в штабе Деникина? Это очень важно. От этого зависит сейчас судьба Покровского. Парку это необходимо знать. Репнин может рассказать ему все начистоту и о себе, и о графе Покровском. Англичане умеют хранить тайну.
Побагровев, не скрывая, что оскорблен старым шотландцем, Репнин быстро заговорил. С улыбкой, желчной.
Зачем это ему понадобилось? — сначала спросил глухо.
Затем, отвечал сэр Малькольм, что власти здесь расспрашивают его о Покровском, да и о Репнине тоже. Подозревают, что оба питают какие-то странные симпатии к тем безумцам в Москве.
Репнин смотрел старику прямо в глаза горящим взглядом, будто готов броситься и схватить его за глотку. Однако вскоре его взор угас. Поблек и словно растворился на внезапно побледневшем лице. С графом
Андреем, сказал Репнин, он на подобные темы никогда не разговаривал. Что же до него самого — он не скрывает и никогда не скрывал своих симпатий. Он продолжает любить Россию.
Парк пристально смотрел на Репнина и тоже улыбался. И все же, сказал немного тише, князь, вероятно, не может испытывать симпатии в России к тем которые натворили там черт знает что, допустили столько мерзости, ужасов, не укладывающихся в голове насилий. И он должен в этом признаться. Как может князь все это одобрять? Например, он, Парк, не мог бы жить в стране, где нет свободы — свободы печати, свободы слова, свободы мысли.
Что касается его, отвечал Репнин, то он никогда не одобрял того, о чем сейчас было сказано. А если речь идет о свободе, то разговор об этой даме, в честь которой по всему свету воздвигнуто столько памятников, слишком бы затянулся. Лучше его не начинать. Репнин бы хотел сказать лишь одно: человек не имеет права на измену и предательство. Не имеет права служить чужеземцу. Никогда. А несправедливости в мире всегда хватало, и конца ей не видно. Революция — это не увеселительная прогулка. Ней любил Францию, столько раз был ранен, защищая ее. И не требовал от жизни бог весть что. Даже верности собственной жены. А когда Франция Людовика приговорила его к расстрелу, он сам скомандовал залп. Другие революционные маршалы поцеловали руку короля. Что же до Репнина, он прежде всего русский и должен сносить свою судьбу. Отец хотел пристроить его секретарем к Сазонову, когда скончался Бенкендорф, русский посол в Лондоне. Дядя мечтал, что он будет опытным инженером на его сибирских рудниках — кто и что только не хотел из него сделать. Попав в штаб Брусилова, Репнин неожиданно стал солдатом. Прапорщиком. Брусилов остался в России, а он не остался и не намерен более что-либо предпринимать и менять в себе. Будет таким, как есть, до конца. Для него все, что произошло в России, представляется каким-то страшным сном. Но сейчас этот сон явно становится лучше. Вот и все. Сон стал лучше!
Вероятно, чтобы хоть несколько успокоить его, шотландец начал расточать похвалы царской армии и заметил, что вначале, во время первой мировой войны, у русских все шло прекрасно. Артиллерия Иванова гремела, подобно грому. Брусилов разбил неприятель
скую армию в пух и прах. России надо было до конца держаться Англии, и все было бы хорошо. Вместе с Англией Россия бы торжествовала победу.
А Репнин уже раскаивался, что пустился в болтовню со стариком, и укорял себя за бессмысленный диалог с этим шотландским верблюдом. К чему он? После того, что произошло с Покровским, он не ожидал подобного разговора, но не хотел спрашивать, чего от него добиваются. Репнин поднялся, давая понять, что намерен прервать беседу. Произнес свою обычную фразу: все в прошлом. Все уже давно прошло. А когда шотландец еще раз повторил, что останься Россия до конца вместе с Англией, ей было бы лучше, Репнин иронически улыбнулся.
Он не верит, не верит, что для России так было бы лучше и что это могло бы ее спасти.
А когда шотландец вдруг заявил, что, по сути дела, Россия изменила в войне союзническим договорам, у Репнина кровь бросилась к голове.
Да, да, но вопрос лишь в том, кто из союзников кого предал? Да, в начале войны Иванов гремел со своей артиллерией как гром. Мы спасали Францию. Брусилов повел на бойню миллионы солдат, чтоб вовлечь в войну еще одного союзника — Италию. Хорошо, хорошо. Ура нашим верным союзникам! Верным союзникам? А у союзников и во время первой мировой и во время второй войны на уме был двойной план. Чтобы Германию направить не на запад, а на восток, на Россию. Чтобы в конце концов за мирным зеленым столом России среди победителей не оказалось.
— Все это — чистый бред! — воскликнул огромный шотландец.
— Нет, это не бред,— спокойно ответил ему Репнин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241