ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Военный корабль стоял на якоре у берега Невы.
«Навечно, князь!» — послышался голос Барлова. Металлический корпус отливал сизым цветом, мачты взмывали в голубое небо. Орудия, как и тридцать лет назад, были направлены на Санкт-Петербург, то есть на Ленинград, но застыли в безмолвии. Репнин наслаждался голубизной этой прекрасной картины, которая была так далеко от него. Бывший артиллерист, он любил орудия. Верил в орудия. Старое русское орудие снова гремело в его воображении.
«Да здравствует «Аврора»!» — смеясь, воскликнул где-то рядом покойный Барлов, и он с удивлением отметил, что не только не имеет ничего против этого восклицания, а, наоборот, оно доставляет ему удовольствие.
Я — «Аврора» — твердила ему фотография.
Ну хорошо, да здравствует «Аврора», мысленно услышал Репнин свой собственный глухой голос.
Судьба распорядилась так, что это судно избежало гибели во время последней войны русского царя. В Цусиме. И оно осталось тут, на Балтике, навсегда. Крейсер бросил якорь в Санкт-Петербурге, чтобы, по словам Барлова, стоять тут вечно. Я не имею ничего против тебя, «Аврора», бормотал про себя русский эмигрант, находясь от нее за тысячи километров. Наше поражение,
наш траур по русскому флоту, погибшему в Азии, наше горе благодаря тебе обернулось завоеванием более значительным, чем победа в Цусимском сражении.
«Хорошо вам говорить, князь!» — Слышал он снова крик Барлова. — Вы хотите сказать, князь, что революция — мировая победа, великое завоевание и для России, не так ли?
Да, да, это огромное событие, бормотал Репнин. О ней, об «Авроре» сейчас знают не только там, где помнят Цусиму,— в Японии и в Азии, о ней знает весь мир. На всех пяти континентах. Значит, «Аврора» отомстила за старую русскую пушку, слышал Репнин издевательства Джона. Ее победа прогремела по всей земле — смеялся Джим. Какой величественно-спокойный, прекрасный голубой крейсер — ликовало в душе Репнина. Ты ударил по Петрограду, но твой залп разнес славу этого города дальше, чем все, что свершалось в нем дотоле.
«Да здравствует «Аврора»! — весело кричал Барлов. Слава! Слава!»
Как сквозь сон, на далекой чужбине любовался бывший царский юнкер военным кораблем, будто всегда держал его сторону, будто не был среди монархистов, чудом избежавшим в Одессе смертной казни.
Крейсер уцелел в Цусимском проливе, чтобы принять участие в более важной битве. Репнин был не на его стороне. Он бежал из Керчи, унося с собой отчаянье и позор разгромленной белой армии. Белые боролись против России и не знали, что их снарядили на это Англия и Америка, французы и японцы, итальянцы, румыны и греки. Они рассыпались, словно мусор, по целому свету. Скоро все в бесславье перемрут, хотя то, в чем они согрешили, они сделали из любви к бывшему Петрограду, к бывшей России.
«Да здравствует «Аврора». Их дети будут её приветствовать.
В конце этого лихорадочного разглядывания альбома перед ним открылась фотография, залитая светом множества гигантских люстр. Казалось, он вместе с покойным Барловым очутился в огромном зале на балу Преображенского полка. А по сути дела это была некая исполинская, холодная усыпальница. Фотография изображала Георгиевский зал Московского Кремля.
Создавая этот зал, архитектор явно видел перед собой римский Пантеон и тому подобные сооружения. Поддерживающие потолок мраморные колонны повторяли пе решившие тысячелетия античные колоннады. Справа и слева в военном строе располагались огромные плиты, между которыми, словно зеркала, светлели проемы. На мемориальных плитах, достигающих верхних сводов потолка, были выбиты имена воинов, удостоенных великой чести носить орден Святого Георгия за беспримерную храбрость, проявленную во имя ратной славы России. Огромные люстры горели в этом зале так ярко и излучали столько света, что даже при взгляде на фотографию Репнин был ослеплен.
Он не мог прочитать ни одного имени.
Имена героев были записаны столбиком, один под другим, как в поминальных списках, навечно. Величественное, торжественное настроение, которое пробуждала в человеке эта гробница, было связано не с ее роскошью, не с мрамором и украшениями, а с ослепительным светом и нескончаемой вереницей имен, врезанных в камень. Имен тех, которые среди миллионов павших за Россию воинов были записаны на вечную память.
И хотя это был памятник старой царской России, революция его не осквернила, его не уничтожили, не скрыли. Мертвых оставили в покое. Разглядывая фотографию, эмигрант был потрясен до глубины души. Армии поменялись ролями. Миллионы людей пали и в последней войне. Миллионы безымянных русских людей пали, защищая ту же самую страну. Репнин не отрывал взгляда от фотографии. Капельки пота выступили у него на лбу.
«Хорошо, хорошо, князь— слышал, как из какого-то другого мира шепчет ему на ухо Барлов — кавалер ордена Святого Георгия всех четырех степеней.— Я уже уехал, но оставьте для меня открытые двери. Это единственный смысл моей жизни»,— шептал он по-русски.
НАПОЛЕОНЫ НА СТЕНЕ
В следующую субботу, рано утром в маленькую тихую деревушку Репнину принесли большое письмо из Америки. Он расписался в его получении, и почтальон ушел.
Ожидая утренний чай, Репнин читал письмо, но Мэри не появилась, и к нему никого не прислали вместо нее из соседней гостиницы.
Письмо было очень грустным. Более грустным, чем предыдущие. Надя сообщала, что перестала шить кукол. Не шьет ни петрушек, ни русских балерин, ни Нижинского, ни Анну Павлову. У Марии Петровны дела плохи. На днях они собираются поехать отдохнуть на свежий воздух, в курортный городок, подальше от Нью-Йорка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241
«Навечно, князь!» — послышался голос Барлова. Металлический корпус отливал сизым цветом, мачты взмывали в голубое небо. Орудия, как и тридцать лет назад, были направлены на Санкт-Петербург, то есть на Ленинград, но застыли в безмолвии. Репнин наслаждался голубизной этой прекрасной картины, которая была так далеко от него. Бывший артиллерист, он любил орудия. Верил в орудия. Старое русское орудие снова гремело в его воображении.
«Да здравствует «Аврора»!» — смеясь, воскликнул где-то рядом покойный Барлов, и он с удивлением отметил, что не только не имеет ничего против этого восклицания, а, наоборот, оно доставляет ему удовольствие.
Я — «Аврора» — твердила ему фотография.
Ну хорошо, да здравствует «Аврора», мысленно услышал Репнин свой собственный глухой голос.
Судьба распорядилась так, что это судно избежало гибели во время последней войны русского царя. В Цусиме. И оно осталось тут, на Балтике, навсегда. Крейсер бросил якорь в Санкт-Петербурге, чтобы, по словам Барлова, стоять тут вечно. Я не имею ничего против тебя, «Аврора», бормотал про себя русский эмигрант, находясь от нее за тысячи километров. Наше поражение,
наш траур по русскому флоту, погибшему в Азии, наше горе благодаря тебе обернулось завоеванием более значительным, чем победа в Цусимском сражении.
«Хорошо вам говорить, князь!» — Слышал он снова крик Барлова. — Вы хотите сказать, князь, что революция — мировая победа, великое завоевание и для России, не так ли?
Да, да, это огромное событие, бормотал Репнин. О ней, об «Авроре» сейчас знают не только там, где помнят Цусиму,— в Японии и в Азии, о ней знает весь мир. На всех пяти континентах. Значит, «Аврора» отомстила за старую русскую пушку, слышал Репнин издевательства Джона. Ее победа прогремела по всей земле — смеялся Джим. Какой величественно-спокойный, прекрасный голубой крейсер — ликовало в душе Репнина. Ты ударил по Петрограду, но твой залп разнес славу этого города дальше, чем все, что свершалось в нем дотоле.
«Да здравствует «Аврора»! — весело кричал Барлов. Слава! Слава!»
Как сквозь сон, на далекой чужбине любовался бывший царский юнкер военным кораблем, будто всегда держал его сторону, будто не был среди монархистов, чудом избежавшим в Одессе смертной казни.
Крейсер уцелел в Цусимском проливе, чтобы принять участие в более важной битве. Репнин был не на его стороне. Он бежал из Керчи, унося с собой отчаянье и позор разгромленной белой армии. Белые боролись против России и не знали, что их снарядили на это Англия и Америка, французы и японцы, итальянцы, румыны и греки. Они рассыпались, словно мусор, по целому свету. Скоро все в бесславье перемрут, хотя то, в чем они согрешили, они сделали из любви к бывшему Петрограду, к бывшей России.
«Да здравствует «Аврора». Их дети будут её приветствовать.
В конце этого лихорадочного разглядывания альбома перед ним открылась фотография, залитая светом множества гигантских люстр. Казалось, он вместе с покойным Барловым очутился в огромном зале на балу Преображенского полка. А по сути дела это была некая исполинская, холодная усыпальница. Фотография изображала Георгиевский зал Московского Кремля.
Создавая этот зал, архитектор явно видел перед собой римский Пантеон и тому подобные сооружения. Поддерживающие потолок мраморные колонны повторяли пе решившие тысячелетия античные колоннады. Справа и слева в военном строе располагались огромные плиты, между которыми, словно зеркала, светлели проемы. На мемориальных плитах, достигающих верхних сводов потолка, были выбиты имена воинов, удостоенных великой чести носить орден Святого Георгия за беспримерную храбрость, проявленную во имя ратной славы России. Огромные люстры горели в этом зале так ярко и излучали столько света, что даже при взгляде на фотографию Репнин был ослеплен.
Он не мог прочитать ни одного имени.
Имена героев были записаны столбиком, один под другим, как в поминальных списках, навечно. Величественное, торжественное настроение, которое пробуждала в человеке эта гробница, было связано не с ее роскошью, не с мрамором и украшениями, а с ослепительным светом и нескончаемой вереницей имен, врезанных в камень. Имен тех, которые среди миллионов павших за Россию воинов были записаны на вечную память.
И хотя это был памятник старой царской России, революция его не осквернила, его не уничтожили, не скрыли. Мертвых оставили в покое. Разглядывая фотографию, эмигрант был потрясен до глубины души. Армии поменялись ролями. Миллионы людей пали и в последней войне. Миллионы безымянных русских людей пали, защищая ту же самую страну. Репнин не отрывал взгляда от фотографии. Капельки пота выступили у него на лбу.
«Хорошо, хорошо, князь— слышал, как из какого-то другого мира шепчет ему на ухо Барлов — кавалер ордена Святого Георгия всех четырех степеней.— Я уже уехал, но оставьте для меня открытые двери. Это единственный смысл моей жизни»,— шептал он по-русски.
НАПОЛЕОНЫ НА СТЕНЕ
В следующую субботу, рано утром в маленькую тихую деревушку Репнину принесли большое письмо из Америки. Он расписался в его получении, и почтальон ушел.
Ожидая утренний чай, Репнин читал письмо, но Мэри не появилась, и к нему никого не прислали вместо нее из соседней гостиницы.
Письмо было очень грустным. Более грустным, чем предыдущие. Надя сообщала, что перестала шить кукол. Не шьет ни петрушек, ни русских балерин, ни Нижинского, ни Анну Павлову. У Марии Петровны дела плохи. На днях они собираются поехать отдохнуть на свежий воздух, в курортный городок, подальше от Нью-Йорка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241