ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И не такой, какого помнила по Керчи, Милану, Парижу, где они опустились до того, что князь вынужден был в казачьем платье служить швейцаром в одном из ночных заведений.
Когда в тот вечер муж наконец возвратился, она бросилась ему на шею, стараясь узнать, где он так долго задержался. Муж выглядел усталым.
Много было дела в лавке.
, У него не хватило духа признаться — просидел, мол, мадам, на лондонских скамейках, на скамейках для нищих и носильщиков, мадам. Прибавил, что она нынче прекрасно выглядит и что, он надеется, в ближайшие дни сможет, наконец, передохнуть от своего шитья. Ему бы хотелось хоть несколько дней пожить спокойно и беззаботно без ее эскимосов. Посидеть вместе в маленьком русском ресторанчике, что поблизости от дома. А потом послушать Москву.
Ему хочется хоть на несколько дней забыть, где они и что.
В тот вечер, и в русском ресторане и позже, когда они, возвратившись к полуночи, дома слушали Москву, Надя смотрела на него с грустью. Он заметно сдал, похудел. С тех пор, как муж расстался со своей странной черной бородой, их отношения становились все более холодными, несмотря на его нежность. К тому же его смущало, что жена, даже не пытаясь скрывать, как никогда прежде искала близости, отдавалась ему в последние недели с особенной страстью. Ненасытная, бесстыдная.
В тот вечер, хотя было уже далеко за полночь, Надя, голая, выйдя из ванной, остановилась перед зеркалом. Убирала свои распущенные волосы и смотрела на него сладострастно. Рассматривала себя в зеркале с явным удовольствием. Ее зеленые глаза отливали синевой и горели будто в лихорадке. Она была весела, а ее тело не выдавало никаких следов их нищего лондонского существования. Затем, пока он был в ванной, ожидала его в постели, улыбающаяся и нагая. Так бесстыдно, обнаженная, она никогда прежде перед ним не появлялась.
Ей оставалось прожить вместе с ним в Лондоне три месяца, и дальнейшее было неопределенным. Ясно было лишь то, что, по его собственным словам,— будь у них дети, они не расстались бы даже на время. Посему, в оставшееся время следовало ухватиться и за это, как за спасение. А там будь что будет. А он не мог понять ее ненасытности и безумия после стольких лет, проведенных в браке. Сейчас, размышлял он в тот вечер, это уже совсем не та девчушка, которую он повел за собой, которая вверилась ему, согласилась в Керчи отправиться с ним, без колебаний, в далекий мир.
Но это уже была и не та молодая женщина в Афинах, которая быстро усвоила уроки любви, как будто во всем мире, во всей человеческой жизни нет для женщины ничего более прекрасного. Ее глаза сейчас были полны едва сдерживаемых слез.
По его возвращении из Корнуолла, после месяца вынужденного воздержания из-за какой-то женской ерунды, она снова отдавалась ему, но уже по-другому, безумно, и он был поражен разительной переменой, которая произошла в жене. Она совсем иначе обнимала его. Она просто безумствовала.
Он не знал, что об этом и думать.
Стараясь скрыть, что снова остался без заработка, что он снова на улице, Репнин по вечерам как-то машинально погружался в воспоминания о том, как некогда охотился в Сибири. Рассказал, что и здесь, в одной из лондонских библиотек обнаружил немало книг об охоте, которые просматривал в читальне, так как купить бы их не смог. Таким образом, каждый вечер в их разговорах фигурировали медведи, охотники шли в раскрытые медвежьи объятия с ножами в руках. Схватившись, ударяли их со спины, прямо в сердце.
Ну хватит, хватит, Коля, хватит, милый Коля, улыбаясь, прерывала его жена. Ей уже его сибирские медведи снятся по ночам. Просыпается с криком. Ничего не может понять. Не знает, где она, откуда взялись эти медведи, почему она очутилась в Сибири. И с чего они вдруг пришли ему на ум?
Она пробуждается в слезах и видит, что он спокойно спит. Ничего не понимает. Почему они так невесело живут? Откуда взялись эти медведи?
Если уж ему хочется рассказать ей что-либо перед' сном, пусть лучше говорит о петергофских фонтанах, которые, по его словам, состояли из одной пены, пена — и ничего больше, но, как шутил Барлов, могли превращаться в балерин. Балерины прыгают, взлетают вверх и бегут по. воде каналов до самого моря. Пора спать, заметила она, смеясь. Уже давно миновала полночь.
Она скользила по нему, потеряв стыд, уставшая от ласки, и он замирал, оставляя ее спать у себя на груди.
По обыкновению, говорила она, теряя последние силы. Она очень любит вас. Эта женщина. Ваша жена. Потом что-то еще бормотала по-русски, но разобрать уже было нельзя.
Она лежала как мертвая.
И хотя эти фразы она, утомленная от страстных объятий, повторяла по нескольку раз, и хотя он все это уже неоднократно слышал — в ее словах чудилось ему что-то бесконечно печальное. Сейчас она уснет. Эти смешные фразы заключали в себе какой-то страшный, скорбный призвук. Как слова, произносимые перед смертью.
Они всякий раз потрясали его, хотя он молчал, пропуская их якобы мимо ушей. В тот вечер он взял по
читать перед сном старое издание «Записок охотника», но она положила сверху какой-то модный журнал, который принесла от старухи Пановой. Пусть лучше посмотрит журнал. Может, найдет что-нибудь интересное для нее. Что-нибудь новенькое. Хватит этих эскимосов. После Нового года надо придумать что-нибудь другое и для ее кукол, и для нее самой перед отъездом в Америку.
Она быстро высвободилась из его объятий. Аззет,. Хватит — сказала. Хочется спать.
Хорошо бы, говорит, заснуть и никогда не проснуться. Да, да, она не хотела бы просыпаться. Не хочет больше мешать ему в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241
Когда в тот вечер муж наконец возвратился, она бросилась ему на шею, стараясь узнать, где он так долго задержался. Муж выглядел усталым.
Много было дела в лавке.
, У него не хватило духа признаться — просидел, мол, мадам, на лондонских скамейках, на скамейках для нищих и носильщиков, мадам. Прибавил, что она нынче прекрасно выглядит и что, он надеется, в ближайшие дни сможет, наконец, передохнуть от своего шитья. Ему бы хотелось хоть несколько дней пожить спокойно и беззаботно без ее эскимосов. Посидеть вместе в маленьком русском ресторанчике, что поблизости от дома. А потом послушать Москву.
Ему хочется хоть на несколько дней забыть, где они и что.
В тот вечер, и в русском ресторане и позже, когда они, возвратившись к полуночи, дома слушали Москву, Надя смотрела на него с грустью. Он заметно сдал, похудел. С тех пор, как муж расстался со своей странной черной бородой, их отношения становились все более холодными, несмотря на его нежность. К тому же его смущало, что жена, даже не пытаясь скрывать, как никогда прежде искала близости, отдавалась ему в последние недели с особенной страстью. Ненасытная, бесстыдная.
В тот вечер, хотя было уже далеко за полночь, Надя, голая, выйдя из ванной, остановилась перед зеркалом. Убирала свои распущенные волосы и смотрела на него сладострастно. Рассматривала себя в зеркале с явным удовольствием. Ее зеленые глаза отливали синевой и горели будто в лихорадке. Она была весела, а ее тело не выдавало никаких следов их нищего лондонского существования. Затем, пока он был в ванной, ожидала его в постели, улыбающаяся и нагая. Так бесстыдно, обнаженная, она никогда прежде перед ним не появлялась.
Ей оставалось прожить вместе с ним в Лондоне три месяца, и дальнейшее было неопределенным. Ясно было лишь то, что, по его собственным словам,— будь у них дети, они не расстались бы даже на время. Посему, в оставшееся время следовало ухватиться и за это, как за спасение. А там будь что будет. А он не мог понять ее ненасытности и безумия после стольких лет, проведенных в браке. Сейчас, размышлял он в тот вечер, это уже совсем не та девчушка, которую он повел за собой, которая вверилась ему, согласилась в Керчи отправиться с ним, без колебаний, в далекий мир.
Но это уже была и не та молодая женщина в Афинах, которая быстро усвоила уроки любви, как будто во всем мире, во всей человеческой жизни нет для женщины ничего более прекрасного. Ее глаза сейчас были полны едва сдерживаемых слез.
По его возвращении из Корнуолла, после месяца вынужденного воздержания из-за какой-то женской ерунды, она снова отдавалась ему, но уже по-другому, безумно, и он был поражен разительной переменой, которая произошла в жене. Она совсем иначе обнимала его. Она просто безумствовала.
Он не знал, что об этом и думать.
Стараясь скрыть, что снова остался без заработка, что он снова на улице, Репнин по вечерам как-то машинально погружался в воспоминания о том, как некогда охотился в Сибири. Рассказал, что и здесь, в одной из лондонских библиотек обнаружил немало книг об охоте, которые просматривал в читальне, так как купить бы их не смог. Таким образом, каждый вечер в их разговорах фигурировали медведи, охотники шли в раскрытые медвежьи объятия с ножами в руках. Схватившись, ударяли их со спины, прямо в сердце.
Ну хватит, хватит, Коля, хватит, милый Коля, улыбаясь, прерывала его жена. Ей уже его сибирские медведи снятся по ночам. Просыпается с криком. Ничего не может понять. Не знает, где она, откуда взялись эти медведи, почему она очутилась в Сибири. И с чего они вдруг пришли ему на ум?
Она пробуждается в слезах и видит, что он спокойно спит. Ничего не понимает. Почему они так невесело живут? Откуда взялись эти медведи?
Если уж ему хочется рассказать ей что-либо перед' сном, пусть лучше говорит о петергофских фонтанах, которые, по его словам, состояли из одной пены, пена — и ничего больше, но, как шутил Барлов, могли превращаться в балерин. Балерины прыгают, взлетают вверх и бегут по. воде каналов до самого моря. Пора спать, заметила она, смеясь. Уже давно миновала полночь.
Она скользила по нему, потеряв стыд, уставшая от ласки, и он замирал, оставляя ее спать у себя на груди.
По обыкновению, говорила она, теряя последние силы. Она очень любит вас. Эта женщина. Ваша жена. Потом что-то еще бормотала по-русски, но разобрать уже было нельзя.
Она лежала как мертвая.
И хотя эти фразы она, утомленная от страстных объятий, повторяла по нескольку раз, и хотя он все это уже неоднократно слышал — в ее словах чудилось ему что-то бесконечно печальное. Сейчас она уснет. Эти смешные фразы заключали в себе какой-то страшный, скорбный призвук. Как слова, произносимые перед смертью.
Они всякий раз потрясали его, хотя он молчал, пропуская их якобы мимо ушей. В тот вечер он взял по
читать перед сном старое издание «Записок охотника», но она положила сверху какой-то модный журнал, который принесла от старухи Пановой. Пусть лучше посмотрит журнал. Может, найдет что-нибудь интересное для нее. Что-нибудь новенькое. Хватит этих эскимосов. После Нового года надо придумать что-нибудь другое и для ее кукол, и для нее самой перед отъездом в Америку.
Она быстро высвободилась из его объятий. Аззет,. Хватит — сказала. Хочется спать.
Хорошо бы, говорит, заснуть и никогда не проснуться. Да, да, она не хотела бы просыпаться. Не хочет больше мешать ему в жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241