Узкая согнутая спина рядом с рукой Базанова. Хрупкие плечики. Лопатки, словно цыплячьи крылышки. Узелки позвонков под бумажным заштопанным свитером — один, другой, третий.
Не сдержав непроизвольного желания, Глеб осторожно дотрагивается до ее локтя. Девочка вздрагивает, оборачивается. У нее цвета снятого молока, усеянное веснушками лицо, нос — пуговкой, огромные серые глаза.
— Ой! — вскрикивает она. — Вы ожили ?
— Вроде,— стараясь сказать громче, шепчет База-нов...
«Мы вернемся, Ленинград, мы вернемся»,— говорили мы все в июле сорок первого. И твердо, как в клятву, верили в это.
Война началась после выпускного вечера. Никто и не предполагал, что она будет такой долгой и трудной. Мальчишки десятого класса шли на фронт добровольцами. Все как один, торжественные и гордые, несли в военкомат заявления. А когда наступил час прощания с детством, оказался он совсем не таким, каким представляли его. Не в долгожданный сияющий солнцем полдень, под оркестр, а внезапно, в настороженной ночной тишине суетливо грузились мы по тревоге в теплушки, не успев даже обнять родных... Надеялись, так и провоюем до победы вместе — своим дружным классом, — держались друг за друга, из теплушек прямо в бой. Бежали молча по молодому лесочку, стреляли куда-то...
А разметало всех сразу, как землю после взрыва,— по дорогам, госпиталям, разным фронтам. Комсорг класса Сашка Васильев, математический мозг школы Толя Костромин, мамочкин сын, «гогочка» Витька Чернин, друг детства, филателист и первая перчатка района Саша Егоров, забияка и драчун Камил Фатхул-лин, Светлана Борусевич — где они? Топают ли еще по земле? Могут ли радоваться человеческим радостям? Петь любимые песни? Вернуться в родной город? Или нет уже на свете людей с такими именами и фамилиями и то, о чем мечтал каждый из нас, никогда, никогда не сбудется...
Девочка все еще сидит на табурете. У нее большие растревоженные серые глаза, веснушки и смешные рыжие косички...
Голова Базанова высоко, на двух подушках. Новый мир открывается теперь его взору. Это уже не только потолок, но и выкрашенные белой масляной краской две стены; окно, сквозь которое видно стылое небо — низкое, безоблачное, затушеванное свинцом; широкая двустворчатая, застекленная дверь в коридор; белесая грифельная доска, затертая не одним поколением старательных учеников. Госпиталь — в школе. Палата — бывший класс...
Базанов снова вернулся в школу. Всю свою жизнь он провел в школе. Только теперь в классе нет парт, а он лежит. Интересно...
Рядом другие ученики. Раненые. Кровать к кровати, спинка к спинке, впритык. Узкие проходы и тумбочки — одна на двоих.
Надо повернуть голову. Сосед справа спит, натянув на ухо одеяло.
Еще раз повернуть голову. У соседа слева щеки заросли черно-седой щетиной. Запавшие сиреневые губы и крупный, мясистый, будто с другого, здорового лица, красный нос.
Возле двери санитарка, ловко орудуя, подкладывает судно мужику, у которого густо перебинтованы грудь и живот, а вместо головы — белый пухлый шар с дырочками для глаз и щелью для рта. Здорово его разделало, бедолагу...
Табуретка пуста. Может, и девочки никакой не было здесь. А была она в другом госпитале. И звали ее Маша...
Пропадает глухой шум прибоя в ушах, шорох и скрежет камней, смываемых с берега уходящей волной. В наступившей тишине возникает и прорезается негромкая песенка, исполняемая по радио, смех, шаги, скрипы, шорохи, близкий стон, позвякивание ложки о котелок.
Палата наполнена звуками.
И где-то позади тонкий высокий голос попискивает, как морзянка: ти-ти-ти...
А что же было потом? Что было еще? И когда это было?..
— Вы все время спите, спите. Что же вы делаете ночью? — спрашивает рыженькая девочка.
— Тоже сплю, — безразлично отвечает Глеб.
— А с кем же вы все время разговариваете во сне?
— С друзьями.
— Их так много?
— Было очень много, теперь меньше стало. Не сиди здесь. И не слушай.
— Вы — тяжелый. Я поэтому. Мне поручили.
— Ладно, тогда сиди...
Вспомнить есть что. Но лезут в голову все какие-то мелочи, детали, названия сел. Черпак баланды — «суп-пюре гороховый» — на обед, три сухаря и горстка «узюму» вместо сахара в Гороховецких лагерях. Черные печные трубы, едкий и сладкий неистребимый запах гари, трупы лошадей со вздутыми животами в городе Чернь. Захваченные немецкие окопы — консервные банки и пустые бутылки с яркими этикетками, портреты Гитлера и сентиментальные поздравительные открытки, вонючий порошок от вшей, плошки-светильники, патроны в черных ящиках и противогазы в гофрированных железных круглых коробках. Колонны пленных у Мценска и Жиздры. Понурые, испуганные и опустившиеся фрицы — не похожие на тех, которых он видел осенью сорок первого, когда, словно мышь, проползал через их боевые охранения, стараясь вырваться из окружения к своим...
Лоб в лоб, глаза в глаза он видел немцев. И куст между ними — слабая защита. Скрой, родная трава! Спаси, густой куст!..
Стоп. Все это было... С этого началось... С этого началась для него война. И он стал солдатом...
Каждый день, чередуясь, приходили в палату ребятишки. Особенно часто — рыженькая, веснушчатая, с короткими, как козьи хвостики, косичками, которую Глеб увидел, впервые придя в себя. Приносили линованную бумагу и самодельные конверты, огрызки карандашей. Чинно рассаживались по табуреткам между койками, проявляли трогательную заботу о раненых, стараясь не смотреть на недопитую кем-нибудь кружку компота или кусок сахара, — решительно отказывались, если им предлагали. Под диктовку писали раненым письма домой, читали вслух газеты и книжки, затева-
ли импровизированные концерты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261