Он попытался представить себе эту картину. Языки солнечной короны лижут его тело, а
он погружается в них и снова выныривает, рассеивая малиновые, золотые, оранжевые, желтые и розовые лучи.
— Ты в порядке, Дэн? — послышался голос Товак.
Он встряхнулся и принялся за работу. Скит-тер медленно поворачивался вокруг своей оси, что позволяло Дэниелу внимательно рассмотреть каждый дюйм обшивки. Он переюваривал-ся с Мгоабе, прося остановить вращение, когда обнаруживал темное пятно. .
Он работал до тех пор, пока на зеркальной поверхности скиттера не осталось дефектов.
Бросив прощальный взгляд на Солнце, он направил свой глиссер к ангару. Дэниел чувствовал, как сработали захваты, смотрел, как задвигается люк, запирая его внутри корабля.
Ангар закрылся. Дэн отстегнулся от глиссера, подождал, пока откроется внутренний люк, и вернулся в рубку.
— А где Лидия и Товак? - спросил он Мгоабе
— Работают над каким-то новым устройством. Говорят, что со сременем оно вам очень пригодится.
Дэн кивнул.
— Я волновался, — сказал Мгоабе. — В какой-то момент мне даже показалось, что мы можем потерять вас. — Он взглянул на Дэниела. — И глиссер.
Дэн сел и взглянул на Солнце сквозь поляризованный экран. Солнечный диск был темно-зеленым. Корона исчезла.
— Это было великолепно? — Мгоабе сел напротив Дэниела и положил руку ему на колено. — Я завидовал вам, когда вы были снаружи. Я подумал: никто раньше не делал ничего подобного. Никто никогда не чувствовал того, что чувствует он. Дэниел не отвечал.
— На что это было похоже? — Мгоабе крепче сжал его колено.
«Протез на протезе, — подумал Дэн. — Два робота. Мама, откуда берутся маленькие роботы ? »
— Экстаз, — сказал Дэниел.
Мгоабе повернулся к пульту управления и набрал несколько команд. На мониторе засветились строчки информации.
— Вы отлично справились, Дэниел. Смотрите сюда. Если бы остались дефекты в защитном покрытии, мы бы об этом узнали. Корабль нагревался бы быстрее. Интересно, как мы выглядим со стороны?
— Некому смотреть на нас.
— Конечно, — улыбнулся Мгоабе. — И все же?
— Искра. Язычок пламени. Сверкающий цветок.
— Ладно, тогда в путь, — Освальдо нажал несколько клавиш. — Если все сработает как надо, мы без проблем долетим до Титана. И опередим наших русских друзей. Если в программу вкралась ошибка, мы сгорим за долю секунды.
Он ухмыльнулся Дэниелу.
— Программу писали ваши друзья. Корабль изменил курс, Солнце, занимавшее
весь экран, сдвинулось вверх и вправо. Скит-тер погрузился в солнечную корону.
ВЫЙДЯ на орбиту вокруг Титана, они стали восход Солнца. С расстояния почти в восемьсот миллионов километров оно было чуть больше яркой желто-белой звезды. Его тепло совсем не ощущалось, а свет был еле заметен.
Глядя сквозь окутывавшие Титан облака, Дэниел наблюдал за границей дня и ночи. Даже на таком расстоянии от светила день и ночь отличались друг от друга.
Корабль находился километров на сто выше метановых и азогных облаков. Движение скит-тера было менее заметно, чем перемещение границы дня и ночи. Цвет планеты постепенно изменялся от серебристо-серого до черного. Затем солнце скрылось за горизонтом, и корабль накрыла тень.
Дэниел услышал вздох и заметил, как Товак взяла Лидию за руку. Стали видны кольца Сатурна, а затем появилась сама планета — гигантский, покрытый облаками шар.
Там, где недавно было Солнце, маленькое и тусклое, теперь во всей своей величественной красе царил Сатурн.
— Всемогущий боже1 — прошептал Осваль-до Мгоабе.
— Я думал, что вы марксист, — съязвил Дэниел.
Мгоабе не ответил.
— Ну, вот мы и на месте, — Дэниел встал и прошелся по рубке. — И, кажется, выиграли гонку, или как это называется. Что мы теперь будем делать: ждать русских, чтобы внезапно появиться на городской площади?
Мгоабе отвел взгляд от планеты и ввел с клавиатуры несколько команд. Скиттер начал поворачиваться вокруг своей оси, пока планета не оказалась прямо под ним, а Титан впереди.
— Я никак не могу привыкнуть к этой постоянной смене положения, — сказала Лидия и взмахнула руками. — Вы все время меняете местами верх и низ.
Мгоабе кивнул.
— Полагаю, так будет удобнее, — он повернулся к остальным. — Станции МГО продолжают принимать радиосигналы с Титана. Но им пока не удается расшифровать сообщение.
— Может потому, что никакого сообщения нет, — сказала Лидия.
Мгоабе нахмурился.
— А если это сигнал тревоги? Или радиомаяк?
— Возможно, вы правы, — поморщился Мгоабе. — В любом случае, мы опережаем наших соперников. Они в двух-трех часах пути отсюда. Двух, если направляются прямо сюда. Трех, если по дороге решили провести разведку.
— А что мы будем делать? Ждать, пока они прилетят?
— Правила требуют, — объяснил Мгоабе, — чтобы мы подождали их, показали все, что они захотят, и предложили сотрудничество. Вежливость открытого космоса.
— Какие-то странные интонации у вас в голосе, — заметила Товак.
— Интонации?
— Думаю, ваши планы не имеют ничего общего с вежливостью.
Смех Мгоабе прозвучал странно.
— Я хочу, чтобы мы спустились и нашли все, что только сможем. И убрались оттуда к чертовой матери до прихода русских. Если не получится, то я все равно хочу спуститься первым, чтобы застолбить участок.
— Что вы ожидаете там найти? Мгоабе пожал плечами.
— Что-то вроде неоновой скульптуры. По крайней мере, нечто, связанное с ней. То, что сигналы появились в момент, когда зажглась скульптура на Меркурии, — не совпадение.
— А что потом? — спросил Дэниел. — Непохоже, что вами движет только жажда знаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92