— Ну и отлично... Милости просим, а уж мы его примем честь честью! — заключил он, аккуратно сложил телеграмму и спрятал в карман, чтобы похвалиться потом знакомым.
До вечера они успели обсудить все предстоящие хлопоты, связанные с приездом жениха. Где остановиться Пинте? Вот важный вопрос. У себя приютить нельзя, их самих много, а комнат только три. Да будь и больше — неудобно жениху оставаться на ночь в доме невесты. Значит, ему придется ночевать в Армадии. А столоваться он может и у них и проводить весь день тут, так он лучше освоится с Лаурой. Конечно, все это большие расходы. Но что поделаешь? Дочь выходит замуж только раз. Нужно будет прирезать несколько кур, это уж непременно. И без говядины не обойтись, хоть она и вздорожала. Как бы то ни было, а без мяса обед не в обед. Насчет пирожных постараются дочери. Лаура ведь такая мастерица... Хорошо бы знать, в котором часу он приедет в субботу. До обеда или после? Может, телеграмма подскажет?.. Нет. Жалко, что он не уточнил, тогда бы знали, как распорядиться со столом. В воскресенье, разумеется, они вместе поедут на танцы. Уж не для того ли он и приезжает в субботу, чтобы вместе с Лаурой быть на балу, похвастаться перед всеми, какая у него хорошенькая невеста. Лаура покраснела до ушей и подумала, что скажут девицы, когда узнают о ее помолвке? Наверное, очень многие позавидуют ей. Да, вероятно, в Армадии уже известно это, не может быть, чтобы отец не раструбил...
— А знаешь, он ведь из-за танцев и приезжает именно в субботу! —воскликнула Гиги. Она не переставала думать об этом вечере и все прикладывала к лицу носовой платок, смоченный в холодной воде.— Я сразу угадала!.. Вот и хорошо ! По крайней мере, у нас есть верный кавалер!.. Я буду танцевать до упаду, пока не изорву туфли!.. Только бы не распухла моя злосчастная губа!..
Все жалели, что Титу нет дома, его советы насчет приема Пинти очень пригодились бы. Но Титу с некоторых пор больше бывал в Жидовице, чем дома.
Пока порешили на том, что Херделя вместе с Гиги прямо с утра пойдут за покупками. Для этой цели учитель должен был взять аванс в счет жалованья, чтобы не спасовать перед расходами, потом сговориться с мясником Штрулем из Жидовицы, у которого они брали в долг, чтобы он не подвел их и не оставил без говядины.
Титу, по обыкновению, подоспел к трапезе, не премину и воскликнуть: «До чего милая женщина госпожа Ланг!» это значило, что он опять встретил ее и был вознагражден. Потом ОЯ исследовал телеграмму с таким видом, как будто давно ожидал се, одобрил, с небольшими оговорками, план встречи, сумев и тут неоднократно помянуть Розику, сияя глазами, точно ему не терпелось поведать всем, что он любим очаровательной женщиной и вот-вот станет подлинным героем чувствительного романа.
Когда уже собрались вставать из-за стола, в дверь робко постучали.
— Кто бы это так поздно? — спросил Херделя и громко добавил: — Войдите!
Гланеташу прошмыгнул в дверь с такой юркостью, словно спасался от погони. То и дело сбиваясь, он рассказал, как досталось Иону в суде, и попросил Хер-делю научить их, каким способом бедному парню спастись от тюрьмы. Известие это как громом поразило их, негодовали всем домом. Но что же Ион? Почему он сам не пришел? Старик смешался. Иону стыдно, что не пришел к ним раньше, как он сам ему советовал,— лучше было бы, может, и не пострадал бы эдак. Да, видно, с Ионом что-то неладное, он сам не свой... Все семейство затребовало Иона.
Вскоре Гланеташу вернулся вместе с Ионом и Зе-нобией. Парень подробно рассказал, как все происходило, а Зенобия поминутно перебивала его и кляла на чем свет стоит и попа, и Симиона, и судью.
- Помело! — вскричала жена учителя, кипя от возмущения.
Все сочувственно помолчали, потом Ион с жадным вниманием спросил:
Как же теперь быть, господин учитель?
— Я тогда сочиню тебе жалобу самому министру юстиции, пусть и верхи знают, как здешние господа поступают с людьми... Настрочу, Ион! Только прежде получи приговор, он через несколько дней придет, мы посмотрим, что там говорят эти господа!
Зенобия, в благодарность, перекрестилась множество раз, бухнулась на колени и поспешно отбила десяток поклонов, приведя всех в веселье. Потом все трое ушли, благословляя Херделю за то, что он избавил их от лихой напасти.
— Я бы мог и сейчас написать ему жалобу, — сказал учитель после их ухода, — но ведь вам на бал понадобится коляска Белчуга...
— Отлично рассудил! — заметил Титу с довольной улыбкой, помышляя о Розике...
4
Пинтя приехал под вечер, в дождь, на желтой бричке, заложенной парой шустрых, сытых лошадок.
Гиги, чуть не весь день караулившая на улице, следя за дорогой, еще издали завидела бричку, и хотя она не звала Пинти, догадалась, что это должен быть он, и с жаром забила тревогу: вдет!.. Скорей, скорей!
Все семейство выстроилось у дверей. Херделя шепнул Лауре, чтобы она стала впереди, пусть, мол, человек видит, как она ему рада. Держа над головой зонт, по которому нещадно барабанил осенний дождь, Пинтя чинно снял шляпу и поклонился с победительной улыбкой.
— Смотри, какой симпатичный юноша! — прошептала жена учителя, вгоняя в краску Лауру.
Бричка остановилась на улице перед домом.
— А ну, Титу, открой ворота! — крикнул Херделя.
Титу побежал прямо с непокрытой головой, бричка
въехала во двор, Пинтя выбрался из нее и направился к галерее, еще выше подняв зонт и стараясь не ступать в грязь. Все возгласили хором:
— Здравствуйте, с приездом!
— Здравствуйте, рад вас видеть! Рад, вас видеть! — повторил он, заходя на галерею и отряхивая о балюстраду зонт.— Вот дождик, насквозь вымочил... От самой Лекинцы и до вас ни на минуту не переставал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156