— Я думал, ты спишь... Гляди, сколько тут добра! Это все я для тебя принес, потому ребята едят что попало, главное, чтоб пища была, но ты должна есть что получше и выздороветь, а то сколько уя{ времени все хвораешь да мучаешься. Я и курицу на огонь поставил, сварю тебе горячую похлебку и...
Голос его вдруг пресекся. Глаза жены смотрели на него неподвижно, по-прежнему чуть испуганно, хотя приоткрытый рот словно силился что-то произнести.
— Ох, не померла ли ты? — растерянпо проговорил Мелинте. Он подошел к ней и пощупал иссохшую руку, свисающую с краю постели.
— Померла,— удрученно пробормотал он, пристально вглядываясь в глаза жены, словно прикованные к столу.— Как раз сейчас скончалась, когда...
В постели, у ног покойницы, завозился самый маленький из ребятишек и, всхлипывая, поднялся, протирая глаза. Увидев отца, он почти тотчас же успокоился и протянул к нему ручонки. Мелинте взял его на руки и, машинально прижимая к груди, снова посмотрел на жену, все еще не веря своим глазам. Потом разбудил двух старших.
— Вставайте, довольно спать! Не время сейчас!
Дети недовольно завозились, захныкали. Увпдев стол, уставленный яствами, они сразу же встрепенулись и вспомнили, что хотят есть, Мелинте усадил их на лавку.
— Ешьте, ребята, досыта, что хотите!.. Только не деритесь и не шумите, потому как мамка померла и сейчас стыдно... Ты, Пэ-вэлук, постарше, вот и пригляди, как бы не выкипел горшок с похлебкой, а я пойду кликну соседку, чтоб обмыла покойницу!
Полковник Штефэнеску соскочил с постели, надел халат и комнатные туфли и с непокрытой головой быстро вышел во двор. Лучи недавно поднявшегося солнца ударили ему прямо в лицо, так что в первую минуту, еще не совсем очнувшись от сна, он не разглядел толком толпу крестьян, с шумом и гамом ворвавшуюся во двор. Не обращаясь ни к кому непосредственно, он крикнул наугад:
— Что это вы, ребята, мне спать не даете, вытаскиваете из дому в одних подштанниках?..
Крестьяне, стоявшие поближе, расслышали его слова и рассмеялись, но остальные загалдели еще пуще. Старый полковник лишь сейчас разглядел, что многие пришли, как на драку,— с вилами, топорами, мотыгами. Но еще на военной службе он привык смотреть опасности прямо в глаза. Возможное нападение мужиков страшило его раньше только из-за дочерей, в которых он души не чаял. Штефэнеску боялся, как бы злодеи не надругались над ними и не сделали несчастными на всю жизнь. Но сейчас он чувствовал себя неуязвимым. Не испугавшись криков крестьян, он заорал еще громче, чтобы его услышали все:
— Хватит! Тише! Прекратите горланить, выслушайте меня, да и я вас тогда услышу!.. Ну, чего вам надо? Вижу, что вы с оружием, что вас больше сотни, а я один, как перст!.. Ну, чего вам? Чего вам от меня надо?
Притихшие было крестьяне снова ожесточенно закричали:
— Убирайся отсюда!.. Не хотим больше подрядов на работу!.. Отдавай поместье, господин полковник, наше оно!.. Поглядите-ка только, братцы, как он нами помыкает, старый хрыч!.. Кости переломаем!.. Достаточно ты нас обманывал и семь шкур с нас заживо сдирал!.. Отдавай землю!.. Всю землю!.. Здесь наша земля ж наш труд!
Штефэнеску смотрел и слушал с приветливым выражением лица, будто его поздравляли. Затем, когда гомон чуть поутих, спросил:
— Как вы хотите, чтобы я вас понял, если кричите все вместе?
Еще с четверть часа стоял шум и гам, пока толпа не выбрала двух человек для переговоров. Полковник удовлетворенно кивнул головой:
— Правильно, ребята! Теперь я знаю, с кем имею дело... Ну, говори ты, Ион!.. Или ты, если хочешь, вот только не знаю, как тебя звать, совсем забыл.
— Так я же Гэлигану Штефан, господин полковник! — выпалил крестьянин, выпячивая грудь.
— Правильно... Забыл я твое имя, дай тебе бог здоровья, Фэникэ! — дружелюбяо воскликнул Штефэнеску.— Ну, говори ты, Фэникэ!
— А чего говорить, господин полковник? Вы разве сами не видите, что пришла революция?— с гордостью возвестил Гэлигану.
— Я вижу, что пришла, но не пойму, что ваша революция против меня имеет, ведь я...
— Все вы знаете! — сурово вмешался второй крестьянин.— Хитрите только, будто не знаете!.. А только все одно, знаете аль не знаете, нам нужно поместье. Вы-то уж долго им владели, хватит, теперь пришел наш черед! Коли отдадите по-хорошему — ладно, коли нет — все одно заберем!
— Да забирайте вы его, люди добрые! — согласился полковник, замахав руками, словно открещиваясь от нечистого.— Разве поместье принадлежит мне?.. Да берите его, ребята, и владейте на здоровье! Я согласен, пожалуйста!
— Это вы сейчас так говорите, потому что испугались нас, а завтра другое скажете! — продолжал крестьянин.— Нет, нас вы больше не обманете, господин полковник! Слава богу, хорошо вас раскусили!.. Так что сделайте милость, соберите свои вещички и убирайтесь отсюда. Мы на нашей земле ни вас, ни какого другого барина больше, терпеть не будем. Вот так-то!
— Куда же мне идти, Ион? — простодушно спросил Штефэнеску.
— Откуда пришли, господин полковник! — ответил Ион.— Мы вас сюда не приглашали да и не звали!
— Как же мне уйти?.. Пустить на ветер все, что скопил за целую жизнь? Разве так можно, Ион? — не уступал арендатор.
— Можно! Потому как все, что вы скопили, нашим трудом и потом добыто.
— Но я ведь не был нищим, когда приехал сюда.
— Ну, нам с вами лясы точить некогда, скажите еще спасибо, что не обругали и не избили, как других господ, сами небось слышали!—все так же твердо отрезал крестьянин.— Уезжайте подобру-поздорову, и дай бог нам свидеться, когда я свои уши увижу!
Но полковник никак не сдавался. Приводил все новые и новые доводы. Даже предложил крестьянам принять его компаньоном в революцию, надеясь хоть таким путем спасти свой капитал, вложенный в хозяйственный инвентарь поместья и составлявший почти все приданое дочерей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170