Меня интересует сама принципиальная возможность совершить это. — В принципе... — Сато пожал плечами. — Клюга ведь управляется по радио, командами из главного центра. И если сконструировать передатчик и настроить его на нужную частоту... — Это мог бы сделать учащийся астронавигационного колледжа?
— Почему бы и нет? Они проходят и более сложные системы... — Вы уже пробовали подсчитать, сколько над городом таких бесхозных клюг?
— Уже за 60, — со вздохом сказал Сато. — Похоже, что у наших детей зарождается новый и на редкость увлекательный вид I спорта: охота на патрульные аппараты. И скоро этот спорт станет поистине массовым.
— Что вы можете предложить? Сато пожал плечами.
— Конструкция клюг настолько унифицирована, что внести в нее какие-либо серьезные изменения в такое короткое время не представляется возможным, придется разрабатывать новую конструкцию, на это могут уйти недели и месяцы.
— Внесите изменения в частоту, на которой работают клюги, — предложил Гурилин.
— Это не проблема для грамотного электронщика, — заявил Сато. — Кроме того, выстрелом из такого же, снятого с клюги, шукера-парализатора угонщик способен на 15—20 минут полностью оглушить компьютер патрульного аппарата.
— А если он ответит им тем же? — загорелся инспектор неожиданной идеей. — Мгновенным и ответным парализующим лучом!
Сато замялся.
— Конечно сделать это возможно, но... Парализующая волна неадекватно воздействует на организм человека. У некоторых она может вызвать мгновенный мозговой инсульт, закупорку сосудов, остановку сердца, тем более у детей. Институт Медицины давно уже требует снять шукеры с патрульных. Ведь дети...
— Какие это дети?! — загремел Гурилин, тяжелыми шагами меряя свой кабинет. — Это ведь самые настоящие...
— Помимо этого, — продолжал Сато, — клюга может просто не успеть отреагировать на выстрел из-за угла, ведь клюги никогда не начинают первыми...
— Вы не договариваете, Сато, — заявил Гурилин. — Говорите, у вас ведь есть какие-то предложения.
— Да, — помедлив, сказал инженер. — Мгновенная самоаннигиляция аппарата при попытке механически воздействовать на него, вскрыть или...
— Что должно произойти при этом?
— Небольшой взрыв, ударная волна в радиусе пяти метров, световое излучение, слабая радиация.
— А если и при этом пострадают дети? Уж лучше парализующий луч, чем...
— Мы можем должным образом закодировать аппарат, — продолжал уговаривать его инженер. — Он будет реагировать не на каждый удар по нему, а лишь на точечный, направленный, например, удар кувалды, сжатие пресса, давление сверла или выстрел. Больше того, нам думается, что новая программа подействует и на уже угнанные аппараты, они начнут взрываться в руках похитителей — и это сразу же выведет нас, то есть вас, на след преступников.
— Не знаю, — пробормотал инспектор. — Это слишком сложный вопрос. Его хорошо бы согласовать с...
— Система-1 не возражает против эксперимента, — с легкой улыбкой заявил Сато. — Более того, даже настаивает на нем, мне думается, ей и самой не по себе от всей этой волны угонов.
— Вы полагаете, ей свойственны материнские чувства по отношению к патрульным роботам? — инспектор усмехнулся.
— Отнюдь, Система ведь не столь уж многим отличается от обычного кибердворника, в нее просто вложена программа, обязующая ее к стопроцентному исполнению всех своих обязанностей. Назовите ее, если хотите, «блоком добросовестности». И она, естественно, испытывает некоторый дискомфорт, когда ей пытаются в этом помешать. Итак, я приступаю к перекодированию.
С легкой почтительной улыбкой и обычным своим полупоклоном электронщик исчез с экрана, оставив инспектора в глубоком размышлении. Вот уже несколько часов ни одна телекамера не могла обнаружить ни Минасова, ни его друзей, ни Марины. Инспектор нервничал. И неожиданно она появилась сама. Вошла и встала на пороге, запыхавшаяся, раскрасневшаяся от быстрой ходьбы.
Встретив ее задорную улыбку, он и сам улыбнулся и, поднявшись, сказал:
— Наконец-то! А уж я-то искал вас, искал по всей планете...
— А я — вас, — засмеялась она.
— Ну, меня-то найти несложно... *
— А вот и сложно. Нашла в справочном ваш домашний номер, так мне какая-то особа устроила форменный допрос. Ваша жена?
Он непонятно почему смутился.
— Бывшая. Но это неважно... А я в поисках вас обыскал всю картотеку. Вашего личного телефона я на знаю, Георгия Христофоровича дома нет, а Марина Неходова ни в одном каталоге не значится.
— Я вообще-то Марсианна Тищенко. Это мамина фамилия. Л имечко — папина причуда. Ну и я, чтоб «марсианкой» не дразнили, взяла да перекрестилась.
— Но вас нет в регистрационных списках планеты.
— Так ведь прописана я на Марсе. Предки постарались, чтобы я в случае чего квартиру не потеряла. А что нельзя, да?
— Почему же? Я искал вас для того, чтобы сказать, что уже напал на след «преступников». Один ретивый трест перестарался и выполнении и перевыполнении планов. Сейчас я собираюсь к его начальнику. Он отзовет своих рабочих — и все проблемы будут решены.
— Здорово! — просияла она. — Мы с дедом три года по этим начальникам бродили, а вы — раз-два... А можно я с вами?
— Карета подана! — важно произнес он, сделав величавый жест в сторону окна, где его уже поджидал турболет.
Когда она уселась на место пассажира, он направил машину на одну из крыш ближайшего здания и, убрав газ, повернулся к девушке.
Взглянув на него, она улыбнулась и отвела взгляд.
«Интересно, чему она улыбается?» — с досадой подумал он и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48