— Это так, будто я хочу ее купить за лучшее место. По ведь, вообще то, именно этого я и хочу. Черт побери, когда я верил в себя больше! У меня было полно потому что они хотели меня, а не пару сотен к бюджету. Завтра пошлю ей букет цветов. Чушь, ведь завтра же воскресенье. Приглашу ее поужинать и на всякий случай придумаю что-нибудь получше стоянки в аэропорту».
Не спит Львица, развлекающаяся, лежа в постели, детективным романом и коробкой конфет. Не спит Мартина.
Мы чувствуем себя совершенно покинутыми, мы испытываем желание покончить со всем. Нам следовало бы, тем, кто нас воспитывал. Кто в школьные го-дм еже (Невно вдалбливал нам в голову математику. Теперь я начинаю понимать, зачем они это делали. Чтобы мы умели все рассчитать,
Глава X
О ТОЙ НОЧИ МЫ НИКОГДА
не говорили, не упоминала о ней и Мартина, у которой язычок бывал порой острее бритвы,— мы молча условились, что той ночи не было, она просто никогда не существовала, что нам до нее? Где-то сказано: знать — лучше, чем иметь, но, доложу вам, я с этим не согласен. Узнавать—да, это действительно радостно, но знать? Все знания, которые я когда-либо приобрел, принесли мне только одно — печаль. Во всех науках я не продвинулся дальше азов, поняв лишь, как мало, по сути дела, дано нам знать.
В половине шестого утра позвонил любовникам по телефону, около шести засветились огоньки лифта, и я отправился в обход. Я открыл дом, и в него вступило утро. Эх! Когда я вернулся с обхода, собственно, я обошел лишь второй этаж, ключ от триста семнадцатой висел на крючке, и Ирениной «Волги» возле пансионата уже не было.
Что об этом утре мог поведать мой сценарий?
Педро и Ирена подъезжают к вокзалу. Камера панорамирует парк, на скамейках в спальных мешках спят счастливые юные путешественники, которые прекрасно обходятся без гостиницы. По залу ожидания разъезжает моечная машина, уборщик позевывает. Кассирша за пуленепробиваемым стеклом передвигает компостер вдоль валика с обозначением зон, автомат выплевывает билеты. На дверях в буфет, который работает круглосуточно, болтается написанная от руки табличка «Закрыто». У перронов томятся поезда, они сошлись едесь, как бригада монтажников,— все уже друг с другом когда-то встречались и работали вместе, а теперь сидят на корточках у своих чемоданчиков перед тем как сказать: «Ну, до встречи, бывай!»
Педро и Ирена держатся за руки. Дежурный по вокзалу дает свисток. Педро гладит Ирену по щеке. Ирена поворачивает голову и целует гладящую ладонь. Конец.
Ирена машет рукой, спускается по обшарпанной лестнице в новый зал. Отпирает машину.
— Барышня, как это называется? — негодует кто-то у нее за спиной.— Торчу здесь битых полчаса!
Мужчина, приехавший одним из ночных поездов, в спальном вагоне первого класса, свежевыбритый, наодеколоненный. Он нагибается к своему чемоданчику из свиной кожи. — Но поймите, я не на работе. Я привезла друга к поезду.
— Но как же я отсюда выберусь?
Ирену так и подмывает пожать плечами, так и подмывает отослать его на общественный транспорт. Но в результате — вздох.
— Садитесь! Так и быть, довезу.
Она едет к новой гостинице «Панорама». Высаживает пассажира. Перед входом стоят вереницей три машины, постоянно закрепленные за гостиницей. Их водители пытаются отвязаться от элегантного азиата с впалыми щеками, который показывает на часы и в волнении что-то лопочет.
— Что происходит, господа? С каких это пор вы не ин-
тересуетесь заработком?—кричит Ирена.— Куда ему надо? Взять его мне?
Мужчины кивают, один из них подводит иностранца к машине Ирены, укладывает его чемоданы в багажник. Открывает заднюю дверцу, придерживает ее. Затем наклоняется к окошечку Ирены.
— Спасибо,— говорит он.—Ему надо в аэропорт. Обдери его, паршивца, как липку!
—Что случилось?
— Ферда Ферецкий сегодня ночью дал дуба. Закололи, как чушку.
-Что?
— Ну да, Ферду. Ты не знаешь? Пырнули ножом, взяли кошель — и ищи-свищи! Ферду Ферецкого! Такой башковитый! Бывший десантник, а вот ведь, ни хрена ему это не помогло. Прошу тебя, езжай! Мы ждем, когда откроют бар, чтобы надраться. Сегодня мы не ездим!
Ирена кивает головой, включает скорость.
На аэродроме пасмурно, небо покрыто тучами. Таксисты сбились в кучку, не обращая внимания на жестикулирующих пассажиров. Ирена пристраивается в конце ряда и ПОДХОДИТ К остальным. Облокачивается на крыло чьей-то машины. Вынимает «Спарту», разминает ее в пальцах. Вместо услужливых огоньков, которые обычно вылетают ей навстречу, кто-то подставляет тлеющий кончик сигареты. Она прикуривает.
— Проволочную сетку бы,— говорит кто-то.— Отделить это быдло от себя, другое тут не поможет.
— Стекло.
— Бронированную перегородку.
— Я, ребята, с этим кончаю. Мною он не поживится.
I уже не первый случай.
— Думаешь, этих подонков найдут?
— Почем я знаю? Да и что с того?
— Ллло, алло, куда вы все подевались? Кто-нибудь меня слышит? Мне нужны машины,— вопит рация в салоне.
— Единица, а знаешь, что нужно нам?
— Знаю.
— То-то, Ну так что, кончаем, а? Ирена едет домой. Ложится спать.
ИРЕНА ЗДОРОВАЕТСЯ С ДНЕВНОЙ ВАХТЕРШЕЙ и поднимается на лифте наверх.
— Привет!— восклицает Мартина.— Как ты?
— А ты?
— Нормалек. Я осталась ночевать у подруги. Было уже очень поздно. А ты? Вид у тебя ужасно усталый. Неужели ты ездила?
— Немного.
— А-а,— кивает хвост, потому что Мартина решила не подавать виду, будто о прошедшей ночи что-то знает.— Так ты, наверное, ляжешь спать?
— С удовольствием.
Я куда-нибудь смотаюсь.
— Пожалуйста, не беспокойся!— сказала Ирена.— Я привыкла засыпать даже под музыку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91