Сказать —только я и мои друзья будут спасены, а вы, остальные, пропадайте пропадом,— такой грех не отпускается! Мне жаль вас.
Раньше, до того как вошли в моду обои, говорили: он побелел, как стена. Я затрудняюсь описать его физиономию современными изобразительными средствами. Был ли это шок? Или симптомы ступора? То и другое, если угодно. Я так сразил его его же собственным оружием, что по истечении договорного срока, в конце сезона, он заявил о своем переходе на другую работу. И вдобавок еще и запил.
Ирена дочитала до небольшого абзаца, где с научной скрупулезностью определялась дата конца света. Потом \ она мне ее сообщила — год я позабыл, но за остальное ручаюсь: случится это двадцать восьмого сентября, в три часа дня.
Она скомкала листки и выбросила их в окошко, выключила свет. Стук по стеклу.
— У вас что-то упало, пани!
— Это я... машинально.
— Машинально. Ну так потрудитесь поднять! И попрошу документы, раз уж мы с вами вступили в разговор.
4Ванчура Владислав (1891—1942)—выдающийся чешский писатель, автор сложной метафорической прозы, уснащенной библеизмами.
2 Шутливая ссылка на самого себя,
— Пан лейтенант...
— Старший сержант. Этим вы меня не купите. Выйдите, подберите бумажки и бросьте куда следует. А потом предъявите документы!
Сержант просмотрел документы и взял под козырек:
— Благодарю. Можете ехать.
— Уф, прямо гора с плеч! После того, что я прочитала, я ничуть бы не удивилась, если б вы отпустили меня со словами: «Ступай с миром и впредь не греши!»
— Вы ко мне обращаетесь на «ты»?
— Нет. Это я цитирую.
— То-то. Занимайтесь своим делом,—строго произнес блюститель порядка и направился к кучке галдящих на тротуаре людей.
Вечерняя Вацлавская площадь: разрядные лампы окрашивают ее в нежно-оранжевый цвет. Пестрят красками крикливые рекламы. На возвышении перед музеем стоят группки людей, другие прохаживаются небольшими компаниями, переговариваются, смеются. Из кинотеатра толпой высыпают люди, минут через десять повалил народ из другого кинотеатра, что в пятидесяти шагах от первого. Чинно вышагивает военный патруль, так называемая «накры-вашка», предводительствуемая офицером. Офицеру жарко, и он охотно зашел бы куда-нибудь выпить пива, но ему неловко перед своими подчиненными. Солдатам жарко, и они предпочли бы заигрывать с каждой смазливой девчонкой, встречающейся им на пути. Тетка возле киоска вопит: «Вечерняя Прага!»—словно это никому не известно. Юная парочка ужинает сосисками на узкой стойке перед ларьком, у девушки обрывается цепочка на шее и падает в горчицу. Услужливый юноша извлекает ее и благоговейно облизывает. Девушка вспыхивает и издает брезгливое восклицание. Стоящий под фонарем поэт записывает только что вылущившисся стихи — три-четыре красивых словечка, цена которым, согласно гонорарной ставке, двенадцать крон пятьдесят геллеров. Пани с таксой встречает даму с фокстерьером, собаки тотчас принимаются облаивать друг друга.
— Пойдем, Азорик, собачка-то вон какая противная, фу!
— Что, Пезарчик, он тебе не нравится, правда? Ну, конечно, мы такие красивые, такие пригожие, не станем же мы связываться с этакой шваброй!
— Позвольте, дама, кого это вы... — И так далее.
— Хотите меня «увести»?— спрашивает Ирену потенциальный пассажир.
60 Она смотрит на него. «Нет, этого я не, хочу. Это мужчина ,,я все знаю", „я всюду был двадцать раз". Завести любовника? Что ж, в конце концов, почему бы и нет? Почему бы и нет, если на следующий день он будет в состоянии сказать: „Вчера я влюбился". А этот произнесет: „Вчера я трахнул одну шоферицу. Она стоила того, чтобы согрешить. Клянусь. Но ведь на этой неделе она уже третья. Пора, старина, с этим кончать. Серьезно, пора мне с этим кончать!"»
— Вам куда?
— Нусли. Пуп Земли.
— Садитесь.
— Ирена Сладкая. Вам это идет. Я сладкое люблю. Даже очень. А вы?
. —М-м-м...
— А не встречались ли мы с вами раньше?
— Как знать... может, я вас уже везла.
—- Нет, я не о том. У кого-нибудь, в какой-нибудь компании? Вечер отдыха в саду —вам это ничего не говорит? Лампионы, напитки мы охлаждали в таком бассейничке. Там еще выступал певец, как его... Зих? Лауфер? А, разве их всех упомнишь? Или мы были у какого-то скульптора?
— Сомневаюсь.
— Да нет же, дай бог память. Может, вы мне поможете,— говорит он и кладет на приборный щиток визитную карточку.— Франта Горкий, то бишь архитектор. Архитектор-дизайнер. Интерьеры. Могу сознаться — у богатых беру, бедным даю. Все, что сдеру с какого-нибудь толстосума, растрачиваю на красивых барышень, потому что для них я из принципа проектирую бесплатно. Вы не заинтересованы? И в ближайшем будущем не заинтересуетесь? Не отказывайтесь от свалившегося на вас счастья. Я делал 1шп§ 1 для Карлуши Готта. Уж такой я шустрый.
— Да уж,— проронила Ирена.
— Если вы когда-либо придете к выводу, что все-таки нуждаетесь в моей помощи, я к вашим услугам во всех отношениях. Моя визитная карточка у вас есть. Вот здесь меня вполне устроит. Ну теперь наступает самое скверное — пора расплаты.
— Тридцать семь крон.
- ДЯДЮШКА САРОИЯН,-
произносят мое имя прекрасные уста, которые всякий раз
1 Интерьер (англ.).
заставляют меня ощутить слабость в коленях.— Можно с вами посидеть немного?
— Ну конечно же, прекрасная дама, я буду только рад,
— Дядюшка, оставьте вы на сегодня эту даму! Мне не до шуток.
— Присаживайся, голубушка. Можно тебе что-нибудь предложить? Кофе? Или чай заварю, хочешь?
— А немножко винца у вас не найдется?
— Что за вопрос! Как у всякого порядочного человека! Есть немного красного, как раз на двоих.
— Вот хорошо, дядюшка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91