Что думают мои трусливые руководители? Зачем они прислали ко мне Низамиддина? В письме об этом нет ни слова.
Он поднял голову и посмотрел на чайник, стоявший в нише.
— Эй!— крикнул он слугу, находившегося за дверью.
— Слушаю вас!— отвечал тот, открыв дверь.
— Подай мне чайник и пиалу!
Слуга достал чайник и пиалу, поставил их перед Махсумом и, вынув из-за пазухи перевязанную тесемкой бумагу, передал хозяину.
— Это нашли в карманах Низамиддина-эфенди.
— А еще что?
— Ничего нужного, платочек, карандаш, ножичек...
— Принеси все вещи Низамиддина, положи вон на ту полочку. Если утаишь что-то, пеняй на себя!
— Хорошо!
Слуга подкрутил фитиль в лампе, чтобы получше осветить комнату, и вышел.
Махсум развязал бумаги и стал читать:
«Бог покровитель наш! Находящемуся вдали от нас брату и герою нашему сообщаем, что мы живы и здоровы и просим у бога здоровья вам и успехов в ваших делах. Вместе с тем сообщаем, что мы послали к вам господина Низамиддина-эфенди. Этот человек будет вам полезен в вашем отряде, надеемся, что он будет вашим заместителем. Наше положение в Бухаре сейчас стало затруднительным. Но это временно. Даст бог, этой осенью известный всем национальный герой, знаменитый военачальник и наша опора — господин Энвер-паша изволит прибыть в Бухару со своими людьми, и мы направим его к вам. Тогда начнутся великие дела, вы и люди в Восточной Бухаре пойдут в наступление и победят. По намеченному высшим советом плану, под знамя защитников нации соберутся сотни тысяч преданных нам воинов, и мы возьмем власть над всей Средней Азией. Подробности узнаете от Низамиддина. А пока мы просим от вас только терпения, выдержки и стойкости. Скоро взойдет заря нашего торжества. Терпение — залог успеха!»
Махсум сложил бумагу вчетверо, положил в карман френча, взял чайник, налил из него в пиалу красного вина и жадно выпил. Закирбай иногда посылал ему снизу вино. Хотя оно было дороже и мяса и масла, но он не мог отказать себе в этих расходах, так как надеялся на помощь своих бухарских друзей. Он надеялся, что Низамиддин привезет ему денег и золота. Он был убежден и потому послал за ним проверенного человека.
«Неужели Мухаммед Ер — предатель? - спрашивал себя Махсум.— А почему бы ему им не быть? Разве сейчас можно верить кому-нибудь? Может быть, он, зная, что у Низамиддина есть золото, сговорился с Закирбаем и совершил это злое дело? Как узнать? Он, конечно, хоть убей, не сознается ни в чем. Нужно обдумать все это. Если я обращусь к своим помощникам, вряд ли они смогут узнать что-нибудь. Если бы я мог спуститься в кишлак, я бы, наверное, узнал. Но спуститься мне нельзя, невозможно. Ну что ж, допрошу хорошенько Мухаммеда Ера...»
Вдруг снаружи послышались выстрелы. Махсум вскочил, но не успел он подойти к двери, как в комнату вошел его слуга.
— Мухаммед Ер сбежал из-под стражи... Куда? Стражники говорят, Махсум грубо оттолкнул слугу и, схватив маузер, кинулся из дома...
Сентябрь 1921 года подходил к концу. Отсняло жаркое солнце, все лето щедро дарившее свои лучи земле. Оно принесло изобилие овощей и фруктов, но оно же своими яростно жаркими лучами загоняло людей в прохладные подвалы и погреба, заставляло их бежать из города, чтобы глотнуть свежего воздуха. Особенно трудно приходилось тем, кто соблюдал уразу. И вот наконец пепельно-серые, пыльные облака закрыли солнце, стало чуть-чуть прохладней, но еще по-прежнему душно.
Закрытые было базары вновь открылись. Торговцы возводили свои лавки. Магазины ломились от товаров, как когда-то. Казалось, что вернулось время баев, богачей, купцов. Еще несколько месяцев назад в Бухаре негде было купить спички, а сейчас? Глаза разбегаются... Чего только здесь нет! Бензиновые зажигалки и папиросы высшего качества, фарфоровая посуда и обувь, готовые платья и материи — бархат, сатин, ситец и еще многое... Откуда только торговцы доставали все это?
Но военное и политическое положение в стране оставалось весьма сложным, тяжелым. Эмиру Алимхану хоть и пришлось бежать в Афганистан, но он и оттуда пытался руководить басмачеством, строить козни. Деньгами его люди были обеспечены. Оружием тоже — английским, немецким... Басмаческое движение разрасталось, особенно в Восточной Бухаре. Недалеко от Душанбе находилась банда Ибрагимбека. В Гар-мском районе действовала банда Фузайля Махсума. Куляб, Бальджуан занял Давлятманд. Разные города и селения захватывали другие курбаши.
Со всеми этими хищниками вела борьбу Красная Армия, защищавшая революцию и новый общественный строй. Основные силы красных войск действовали в Душанбе, Кулябе, Курган-Тюбе, Денау... Не хватало продовольствия воинам, фуража для лошадей. Выводила из строя убийственная жара, малярия, другие болезни. Немало зла приносил Асад Махсум, укрывшийся в Байсуне, как, впрочем, и другие курбаши.
Военный комиссариат Бухарской республики и военное командование туркестанских войск решили окружить и уничтожить отряды Асада. Это должно было обезопасить дороги Байсун — Шахрисябз и Байсун — Восточная Бухара.
Но вернемся к тому сентябрьскому дню, о котором было сказано выше. В такие душные и облачные дни даже здоровым неможется. Они не находят себе места. В комнаты вползает сырая мгла, на улице так же сыро и темно.
В тот день Карим пришел в казарму побеседовать с бойцами и командирами. Чувствовал он себя неважно, но после казармы отправился еще в представительство РСФСР, чтобы ознакомиться с последними сообщениями о положении на фронтах Восточной Бухары.
Вручив Кариму листки с фронтовыми донесениями, секретарь приветливо улыбнулся и сказал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91