ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Только этим лекарством и спасся.
Кенка, беспричинно улыбаясь, смотрел на бородатое доброе лицо Мирона Викулыча и радовался тому, что он разговаривает с ним, как со взрослым человеком. Пар-
кишка простил ему даже самое обидное — насмешки и шутки Мирона над Кенкиным кандидатством. «Эй, ты, кандидат! — покрикивал Караганов.— Кандидат еще не настоящий комсомол».
А вечером, когда выздоравливающего пришли проведать Роман, Линка и Аблай со старым Койчей, Кенка рассказал им о той злополучной ночи, которая сделала бывшего батрачонка на голову выше и сильнее в глазах взрослых.
— Я все видел. Я видел, как он подпалил амбар. И тогда я выстрелил,— говорил Кенка.— А потом я стал тушить пожар, мне обожгло руки. Мне было больно, и я упал. Огонь стал тушить Ералла. Потом я плохо помню, что было дальше. Не помню...
Линка не сводила потемневших глаз с обожженного паренька. В ней разгоралось чувство ненависти к Пикулиным, Окатовым и Куликовым. Вчера еще она с робостью прислушивалась к полным темного смысла библейским словам Епифана Окатова, сейчас он казался ей омерзительным и жалким.
Целый день около колхозной сеялки толпился народ. Продавец Аристарх Бутяшкин, проходя мимо мироновского двора, бросил, презрительно улыбаясь:
— Тоже мне — машинизированное коллективное хозяйство!.. Смех!
— А как же! Они теперь этой сеялкой весь белый свет засеют. Пропали мы, старые хлеборобы! — вторил ему Силантий Пикулин.
— Это верно. Только неизвестно, кто за этих бесшабашных колхозников кредит государству за подобную машину выплачивать будет. Станет она им, эта машина, в копеечку! — кричал трахомный Анисим.
А между тем бывшие аульные пастухи и батраки из хутора Арлагуля радовались новенькой машине, как дети. Многие в сотый раз любовно ощупывали блестящий корпус сеялки, передвигали ее рычаги и внимательно разглядывали высевающий аппарат. Осмелевший Ералла, вооружившись тряпкой, старательно вытирал диски и загрязнившиеся спицы колес. Каждому из этих еще вчера обездоленных бесправных людей приятно было думать, что они стали хозяевами машины. Выходит, с ними считаются, если доверили такую машину.
Мирон Викулыч принес из амбара новые сыромятные постромки, пропитанные дегтем. Надевая их на новенькие, необтертые вальки сеялки, он, хитро прищурив глаз, сказал:
— Заветные. Для особого случая берег. Вот, слава богу, и пригодились.
В сумерках открылось общее собрание артели. На повестке дня стояли вопросы производственного порядка: об организации полеводческих бригад, о дне выхода в поле, о выборе посевных участков. Бобыль Климушка и Михей Ситохин пришли на собрание навеселе. Они успели обмыть новоприобретенную артельную машину, выпив поллитровку водки, и держали себя на собрании словоохотливо. Роман огласил список бригады плугатарей.
Михей Ситохин протестующе закричал:
— Что же это такое, мужики, делаете? Разве это порядок? У Мирона Викулыча мерин куда справнее моей Гнедухи, а идет в борону.
— Мерин у дяди Мирона начал припадать на заднюю ногу,— возразил ему Роман.
— А почему обе лошади Бектургана третий день в отгуле? — не унимался Михей Ситохин.
— На этих лошадях два раза на станцию сгоняли. Понял? — строго прикрикнул Мирон на Михея.
— Ну, тогда ночраженьев не имею,— сказал Ситохин.
На бобыля Климушку и комсомольца Бектургана возлагался присмотр за рабочим скотом.
Вот это здорово! — заорал появившийся в воро-тах полупьяный Капитон Норкин.— Был Климушка никем, а в коллективе его в пастухи производят. Ничего себе, высокая вакансия!
И Климушка отрезал:
— В пастухи я не пойду.
— Это почему же? — строго спросил Роман.
А ты что же, Клим, думал легкую работу в артели найти? — осуждающе спросил Мирон Викулыч.— Нет, брат, записался в артель — работай.
Работа работой. А вот с вашими киргизами я из одной чашки хлебать в жисть не стану! — запальчиво крикнул Климушка.
На мгновение во дворе воцарилась тишина. Выручил Аблай, крикнув:
Товарищи! Это не Климушка такую речь говорит. Это за Климушку кулак говорит...
— Вот именно,— поддержал его Роман.
— Правильно. Кулацкие речи!
— Разрешите,— подняв руку, сказал Михей Сито-хин.— Хоть мне Климушка и заветный друг, а не одобряю я такие речи. Не своим он голосом тут говорит.
— Правильно! — откликнулись русские и казахи.
«Да, это, конечно, кулацкая работка! — подумал Роман.— Вот с каких козырей пошли: хотят русских с казахами поссорить. Ну, это им не удастся...»
И тут колхозники, перебивая один другого, дружно насели на Климушку:
— Ты что же это, против артели пошел?
— А коли против — нам с тобой не по дороге.
— Да что с ним разговаривать — уволить его из колхоза, да и баста,— гудели колхозники.
Кончилось собрание тем, что члены артели, разгневанные поведением Климушки, выпроводили его со двора.
Этим же вечером, в сумерках, когда Роман возился около своей избы с ремонтом покосившейся калитки, Климушка робко подошел к нему и, опустившись рядом на дровосек, несмело спросил:
— Ну, как там решили насчет меня, Роман? Небось исключат теперь из артели?
— Небось исключат...— сказал Роман.
— Ага. Стало быть, беднейшее сословие мое ни при чем? — заносчиво спросил Климушка.
Роман помолчал, постучал без нужды заржавленным ключом по закрепленному болту, вытер тыльной частью ладони вспотевший лоб.
— Дело не в беднейшем сословии, дорогой товарищ. А вот кулаков бы поменьше тебе надо слушать да выпивать пореже. Ясно?
— А я что, на твои пирую? — обиделся Климушка.
— Нет, не на мои, дядя Клим. Но я тебе вот что скажу. Хоть ты и в отцы мне годишься, а слово мое послушай, я ведь тебя насквозь вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209
Кенка, беспричинно улыбаясь, смотрел на бородатое доброе лицо Мирона Викулыча и радовался тому, что он разговаривает с ним, как со взрослым человеком. Пар-
кишка простил ему даже самое обидное — насмешки и шутки Мирона над Кенкиным кандидатством. «Эй, ты, кандидат! — покрикивал Караганов.— Кандидат еще не настоящий комсомол».
А вечером, когда выздоравливающего пришли проведать Роман, Линка и Аблай со старым Койчей, Кенка рассказал им о той злополучной ночи, которая сделала бывшего батрачонка на голову выше и сильнее в глазах взрослых.
— Я все видел. Я видел, как он подпалил амбар. И тогда я выстрелил,— говорил Кенка.— А потом я стал тушить пожар, мне обожгло руки. Мне было больно, и я упал. Огонь стал тушить Ералла. Потом я плохо помню, что было дальше. Не помню...
Линка не сводила потемневших глаз с обожженного паренька. В ней разгоралось чувство ненависти к Пикулиным, Окатовым и Куликовым. Вчера еще она с робостью прислушивалась к полным темного смысла библейским словам Епифана Окатова, сейчас он казался ей омерзительным и жалким.
Целый день около колхозной сеялки толпился народ. Продавец Аристарх Бутяшкин, проходя мимо мироновского двора, бросил, презрительно улыбаясь:
— Тоже мне — машинизированное коллективное хозяйство!.. Смех!
— А как же! Они теперь этой сеялкой весь белый свет засеют. Пропали мы, старые хлеборобы! — вторил ему Силантий Пикулин.
— Это верно. Только неизвестно, кто за этих бесшабашных колхозников кредит государству за подобную машину выплачивать будет. Станет она им, эта машина, в копеечку! — кричал трахомный Анисим.
А между тем бывшие аульные пастухи и батраки из хутора Арлагуля радовались новенькой машине, как дети. Многие в сотый раз любовно ощупывали блестящий корпус сеялки, передвигали ее рычаги и внимательно разглядывали высевающий аппарат. Осмелевший Ералла, вооружившись тряпкой, старательно вытирал диски и загрязнившиеся спицы колес. Каждому из этих еще вчера обездоленных бесправных людей приятно было думать, что они стали хозяевами машины. Выходит, с ними считаются, если доверили такую машину.
Мирон Викулыч принес из амбара новые сыромятные постромки, пропитанные дегтем. Надевая их на новенькие, необтертые вальки сеялки, он, хитро прищурив глаз, сказал:
— Заветные. Для особого случая берег. Вот, слава богу, и пригодились.
В сумерках открылось общее собрание артели. На повестке дня стояли вопросы производственного порядка: об организации полеводческих бригад, о дне выхода в поле, о выборе посевных участков. Бобыль Климушка и Михей Ситохин пришли на собрание навеселе. Они успели обмыть новоприобретенную артельную машину, выпив поллитровку водки, и держали себя на собрании словоохотливо. Роман огласил список бригады плугатарей.
Михей Ситохин протестующе закричал:
— Что же это такое, мужики, делаете? Разве это порядок? У Мирона Викулыча мерин куда справнее моей Гнедухи, а идет в борону.
— Мерин у дяди Мирона начал припадать на заднюю ногу,— возразил ему Роман.
— А почему обе лошади Бектургана третий день в отгуле? — не унимался Михей Ситохин.
— На этих лошадях два раза на станцию сгоняли. Понял? — строго прикрикнул Мирон на Михея.
— Ну, тогда ночраженьев не имею,— сказал Ситохин.
На бобыля Климушку и комсомольца Бектургана возлагался присмотр за рабочим скотом.
Вот это здорово! — заорал появившийся в воро-тах полупьяный Капитон Норкин.— Был Климушка никем, а в коллективе его в пастухи производят. Ничего себе, высокая вакансия!
И Климушка отрезал:
— В пастухи я не пойду.
— Это почему же? — строго спросил Роман.
А ты что же, Клим, думал легкую работу в артели найти? — осуждающе спросил Мирон Викулыч.— Нет, брат, записался в артель — работай.
Работа работой. А вот с вашими киргизами я из одной чашки хлебать в жисть не стану! — запальчиво крикнул Климушка.
На мгновение во дворе воцарилась тишина. Выручил Аблай, крикнув:
Товарищи! Это не Климушка такую речь говорит. Это за Климушку кулак говорит...
— Вот именно,— поддержал его Роман.
— Правильно. Кулацкие речи!
— Разрешите,— подняв руку, сказал Михей Сито-хин.— Хоть мне Климушка и заветный друг, а не одобряю я такие речи. Не своим он голосом тут говорит.
— Правильно! — откликнулись русские и казахи.
«Да, это, конечно, кулацкая работка! — подумал Роман.— Вот с каких козырей пошли: хотят русских с казахами поссорить. Ну, это им не удастся...»
И тут колхозники, перебивая один другого, дружно насели на Климушку:
— Ты что же это, против артели пошел?
— А коли против — нам с тобой не по дороге.
— Да что с ним разговаривать — уволить его из колхоза, да и баста,— гудели колхозники.
Кончилось собрание тем, что члены артели, разгневанные поведением Климушки, выпроводили его со двора.
Этим же вечером, в сумерках, когда Роман возился около своей избы с ремонтом покосившейся калитки, Климушка робко подошел к нему и, опустившись рядом на дровосек, несмело спросил:
— Ну, как там решили насчет меня, Роман? Небось исключат теперь из артели?
— Небось исключат...— сказал Роман.
— Ага. Стало быть, беднейшее сословие мое ни при чем? — заносчиво спросил Климушка.
Роман помолчал, постучал без нужды заржавленным ключом по закрепленному болту, вытер тыльной частью ладони вспотевший лоб.
— Дело не в беднейшем сословии, дорогой товарищ. А вот кулаков бы поменьше тебе надо слушать да выпивать пореже. Ясно?
— А я что, на твои пирую? — обиделся Климушка.
— Нет, не на мои, дядя Клим. Но я тебе вот что скажу. Хоть ты и в отцы мне годишься, а слово мое послушай, я ведь тебя насквозь вижу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209