— Ну погоди же. Погоди. Не надо, не надо, моя ты хорошая, распригожая... Птица моя степная! Травинка! Ты — что? Кабы я тебя не любил, кабы я только так, для баловства там которого... Погоди, кончим уборку, квартиру заведем. Попросим у директора. Он у нас мировой. Он нам не откажет. Уважит. Вот и заживем с тобой мы тогда на все сто, понимаешь! Бате моему ты тоже пришлась, видать, ко двору. Он тебя хвалит. Эту, говорит, я бы признал за сноху! Вот видишь! О чем реветь-то теперь, кровинка? О чем?! О чем?! — страстно допытывался у всхлипывающей девушки Митька.
— Я и сама не знаю о чем. Просто так это я... У меня сейчас все пройдет. Ты помолчи. Не тормоши меня. Посиди со мной рядом тихонько...— говорила чуть слышно сквозь слезы Катюша Кичигина, и мягкий грудной голос ее звучал вкрадчиво, нежно.
— Не могу я молча сидеть, понимаешь, рядом с тобой. У меня сердце горит. Наружу вырваться хочет. На-ко послушай, как бьется...
— У меня тоже оно как птаха в клетке.
— Перестань реветь, я тебе говорю,— строго-повелительно сказал Митька.
— Не шуми на меня. Я тебе ишо пока не жена,— ответила в тон ему девушка и вдруг, перестав всхлипывать, тихо засмеялась.
Украдкой вздохнув, Азаров подумал: «Не поймешь, что тут счастливее — смех или слезы! Да, видно, и то и другое!» И, стараясь как можно неслышнее ступать на носки, он стал осторожно пробираться в глубь рощи, опасаясь, как бы не вспугнуть молодых людей, не потревожить столь неуместным вторжением в великую тайну светлого человеческого счастья...
Между тем утро уже наступило, и светлые стволы берез позолотели от восходящего солнца. Где-то совсем рядом страстно, до самозабвения били перепела, а на озере, в камышах, с тревожной настороженностью гоготали дикие гуси. Трубный зовущий клич лебедей звучал в порозовевшем от восхода высоком безоблачно-чистом небесном просторе. Все звенело, трепетало, блистало и пело вокруг, и Азарову казалось, что звенела в его душе
туго натянутая серебряная струна,— так он был беспричинно, казалось, счастлив сейчас, в это раннее, погожее утро!
Довольный тем, что ему удалось уйти незамеченным от Митьки и Катюши, Азаров, миновав большую поляну, вышел из леса к высокому, крутому берегу озера. Но тут он снова остановился, инстинктивно укрывшись за стеной молодой поросли осинника и березняка: шагах и десяти от него, возле стожка сметанного сена, сидели Иван Чемасов и Любка.
«Однако мне сегодня везет на влюбленных!» — иронически подумал Азаров, не спуская глаз с Любки. В ярко-красной атласной кофте с короткими — по локоток — рукавами, с прямым пробором черных как вороново крыло, гладко зачесанных, собранных на затылке в тугой узел волос, похожая на молодую смуглолицую цы-ганку, она была очень хороша собой. Азаров не мог даже в эту горькую минуту налюбоваться ею.
Иван Чемасов, сидя напротив Любки, смотрел ей в лицо восторженно-покорными глазами, покусывая сахаристо-белыми зубами зажатую во рту травинку.
Л Л юбка, косо поглядывая на него, притворно-строго допрашивала:
Ты скажи лучше, зачем тебя черти сюда с хутора ни с того ни с сего принесли?
Как — зачем? На праздник. Я что — хуже всех?! Л главная вещь — на тебя поглядеть смерть охота...— признался, улыбаясь во весь рот, Иван Чемасов.
- Вот директор-то погладит за самовольную твою отлучку!
— А откуда ему знать, что я был тут? Прибыл нетто и отбуду таким же манером — тайно. Тут у нас чистая работка. Все шито-крыто. За ночь конь у меня отдохнул... пока я с тобой тут маялся... А сейчас нагляжусь вдоволь на тебя и — восвояси. Догоняй, ищи потом меня — ветра в поле!
— Силен! А если я возьму да и донесу Азарову на тебя?! — спросила, сверкнув агатовыми зрачками, Любка.
— Так он твоей болтовне и поверит!
— Мне-то?! Азаров? По-ве-рит! — убежденно, нараспев произнесла последнее слово Любка.
— А тебе-то какая корысть на меня доносить?
— А что же мне тебя, дезертира, перед директором покрывать. Выдумал тоже!
— Ну, ты это брось... шутить!
— И не думала. Всурьез говорю — на все сто процентов, Ваня.
Помрачнев, Чемасов глухо сказал:
— Не любишь ты меня, видно. Вот что...
— Ах, ничего я, ей-богу, не знаю, голубчик. Не знаю, кого люблю. Вот беда моя какая. Не беда — страсти!
— Он-то... этот самый, вижу, тебе подороже...
— Кто это — он?
— Знаешь, про кого говорю. Не притворяйся.
— Ах, вон ты о ком — об Азарове! — воскликнула с заметным оживлением Любка и, подумав, сказала со вздохом: — Чем же я виновата тут, Ваня?
— Как — чем виновата? — не понял Чемасов, снова глядя тревожно расширенными глазами на Любку.
— Ничем я тут не виновата, если не знаю толком — кого люблю... А Азаров — что! Ах, будь бы он немножко не такой! — сказала задумчиво Любка.
Чемасов сидел поникнув, покусывая былинку.
Вдруг Любка, встрепенувшись, обвила его шею полуобнаженными смуглыми руками и, преданно заглядывая ему в глаза, спросила:
— А правда — я красивая?
— Сама знаешь...— угрюмо проговорил, отводя от нее глаза, Чемасов.
— Нет, правда, красивая?
— Хороша Маша, да не наша!
— А почем ты знаешь, что не твоя?
— Вижу...
— Ничего ты не видишь, дурак. Дай я тебя поцелую.
— Смеешься ты надо мной.
— А что же — плакать?
— Правду ты сказала: зачем только черти меня сюда несли!
— А вот зачем,— запросто сказала Любка и, порывисто прижавшись к Чемасову, поцеловала его дрогнувшие губы своими горячими, словно налитыми вишневым соком губами.
Тут Азаров не выдержал, отвернулся и затем быстро, все ускоряя шаг, пошел прочь от этого места в сторону видневшейся невдалеке усадьбы пятого отделения зерносовхоза. По дороге, столкнувшись еще с двумя парами явно влюбленных молодых людей, Азаров понял, что совхозная молодежь коротала здесь эту предпраздничную ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209