И тут же потонул в возгласах: «Не надо!»
Долой его! — заорал Латка.— Стаскивай его!
— Долой! — дружно поддержал его предложение сход, но Василь, не дожидаясь, пока его стащат, сам сошел с крыльца.
Па его место взошел коренастый человек в солдатской шинели, и Ивась обрадовался, узнав в нем батрака Ивана Крыцю — того самого, что когда-то поднял и разбил оземь тыкву в лавке Мордатого.
— Не надо нам такого Учредительного собрания! — начал он словами, которые перед тем выкрикнул из толпы.— Землю надо делить сразу, как говорят большевики. Чтобы не было эксплуатации, чтоб не было безземельных, чтобы бедняк не работал на хозяина, как вот, к примеру, я.
— А я тебе платил! — крикнул Кот.— И кормил! Плохо тебе у меня было?
Иван усмехнулся:
— Так, может, поменяемся? Передайте мне ваши
двести десятин и погните за меня- спину так, как я на вас гнул,— он сжал свои сильные руки в кулаки и потряс ими в воздухе,— а я потружусь, как вы трудились. ..
Толпа захохотала.
— Меняйтесь!
— Меняйтесь! Он вам заплатит,— смеялись люди.— И накормит!
— Больно ты умен стал! — буркнул Кот.
— Не хочет меняться... — подмигнул Иван председателю митинга. — «Тебе хорошо жилось!» — говорит хозяин. Хорошо, да не больно! Вот у вас, гражданин Кот, сынок учится на агронома, а я и жениться не успел, столько работы было... Вы каждый год прикупали землю, а я что у вас заработал? Заработал за десять лет хоть на десятину землицы? Или на хату? Или на свое хозяйство? Или хоть на черный день? У меня еще и грудь прострелена на фронте, сейчас уже не смогу работать, как у вас когда-то... Вот и я хочу, чтобы помещичью и кулацкую землю поделили между безземельными. Чтобы поделили, не дожидаясь, что скажет Учредительное собрание!
Его слова вызвали громкие возгласы: «Правильно! Правильно!»
К крыльцу протолкался церковный староста.
— Можно вопрос? — И продолжал на ходу: — Тут докладчик рассказывал нам, будто человека сотворил не бог, и свет сотворил не бог, да и самого бога нет...— Молодой человек с красным бантом встал в ожидании, пока староста закончит вопрос.— Все вроде знает этот орал. Так вот пусть он мне скажет, почему кизяк у коровы или, скажем, у вола не такой, как у овцы?
По толпе пробежал смешок.
— Лука Нестерович придумает..,
Молодой человек развел руками:
— К сожалению, не могу удовлетворить вашу любознательность. ..
— А-а, не можешь! — причмокнул языком церковный староста, переходя с вежливого «вы» на «ты», и крикнул: — Не знаешь?! Как же ты смеешь говорить нам про бога, когда сам и не разбираешься?! А?
Сходка ответила взрывом хохота.
Церковный староста хитро озирался, поглядывая то на докладчика, то на попа, который одобрительно кивал
головой. Докладчик смеялся вместе с остальными, и смех быстро утих. .
Ивась смотрел на агитатора широко раскрытыми глазами, не представляя, как человек может не потерять самообладания от такого неожиданного и коварного удара.
Когда воцарилась тишина, докладчик перестал смеяться и сочувственно посмотрел на оппонента.
— Как же вам не стыдно? — проговорил он.— Церковный староста, а смешали бога с дерьмом!.. Будет вам от священника!
Раздался новый взрыв хохота, а докладчик продолжал уже другим тоном:
— Целые поколения крестьян ковырялись в дерьме, знали одни кизяки. Революция вытащила вас из навоза. Революция хочет, чтобы вы управляли страной, тянет вас к свету, к науке, а вы — назад, в навоз! Доколе же так будет?!
Громкие аплодисменты покрыли его слова. Лука 11сстерович стоял в растерянности, потом бросился к попу, но тот не стал его ждать...
Когда сход кончился, Ивась подошел к Дрелику. Вскоре к ним присоединился и Василь Кот. У него снова было приветливое лицо, но Ивась все видел перед собою, другое, злое, и ему казалось, что Василь чувствует себя неловко, показав, каким он может быть.
11у, дали тебе! — засмеялся Пилип.
Парод не понимает...— мягко сказал Василь и скорбно вздохнул.
— Парод скоро все поймет,— сухо ответил семинарист.
— Хорошо бы...— делая вид, что до него не дошла суть слов Пилипа, вздохнул Кот.
Мимо проходил Латка.
— Барчуки-революционеры...— насмешливо бросил он.— Буржуи, по наедали лица...
Собственно, «наел харю» только Василь, и у Пилипа, п у Ивася лица были в норме, но обиделись все трое.
— Чего вам надо? — огрызнулся Пилип.
— Чего надо? Харю набить! Да уж ладно.— И Латка прошел мимо.
— Что это он так? — обратился к Пилипу Ивась, пожив плечами.
У пего восьмеро детей, а земли полторы десяти- I 1.1, да еще руку на войне покалечило,— ответил тот.
— А мы тут при чем? — возмутился Кот.
Пилип засмеялся:
— Ты можешь ждать до Учредительного собрания, а ему сейчас земля нужна. Вот при чем...
— Ну ладно. Мне надо идти. Будьте здоровы,— пропустив слова Дрелика мимо ушей, добродушно попрощался Василь.
— Социалист-революционер! ..— крикнул ему вдогонку Пилип, когда тот отошел подальше.
— Я думал, социалисты-революционеры за то, чтобы сразу и без выкупа отдать землю тем, кто ее обрабатывает,— сказал Ивась.
— Выходит, надо не только думать, а и знать...— засмеялся Пилип.
— Как же так? Социалисты! Революционеры!
Пилип промолчал.
— А как тебе нравится Забулдыга? Большевики потому, что дают больше прав. Надо же выдумать! — не унимался Ивась, рассчитывая посмеяться вместе с Пи- липом.
— Здорово сказал Забулдыга! — отвечал тот.— Простой народ умеет увидеть, где его партия, а где буржуазия. Здорово!
— Ты сочувствуешь большевикам? — искренне удивился Ивась. — Но ведь они выступают против Брешко- Брешковской?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59