Тогда я еще понятия не имел о бриллиантах. И он ни слова о них не говорил. На второй день ко мне зашел парень с черной повязкой на глазу. Поболтав немного о всякой ерунде, он сказал, что его зовут Бексендейл и что они с Клеем организовали похищение бриллиантов. А потом Клей обманул его, забрал бриллианты себе и скрылся. Бексендейл увидел Клея в моем баре и узнал его по татуировке на запястье и искалеченному пальцу правой руки. Бексендейл так обозлился на Клея, что предложил мне вдвоем убрать Клея с дороги и забрать бриллианты себе. Я ответил, что мне надо подумать, и запер Бексендеила в самой дальней комнате. Я дал ему бутылку виски, чтобы он чувствовал себя получше. После этого я находился в баре, пока не вернулся Клей, и сразу же рассказал ему о Бексендейле.
Здесь мистер Килнер почувствовал слабость и вынужден был попросить у врача стимулятор. Немного прийдя в себя, он продолжил рассказ:
— Бексендеила убил Клей — он прострелил ему голову в маленькой комнатке наверху. Сразу же после этого пришел Дэвидсон. Он спрашивал Бексендеила, и мне пришлось придумать отговорку. Но я был уверен, что Дэвидсон вернется и обыщет дом — хоть он этого и не сделал. Я сказал Клею, что нам надо убрать тело Бексендеила. Вдвоем мы отнесли его в погреб. Я знал, что там есть вход в нижний погреб, где мы можем его спрятать. Когда мы опустили туда тело, меня молнией поразила мысль: если я смогу запереть Клея в этом подземелье, то избавлюсь от него и бриллианты станут моими. В этой дыре никто не смог бы прожить долго. Я знал, что там обитают полчища свирепых крыс, которые способны растерзать даже слона. Поэтому я испугал Клея: сказал, что пришли полицейские с обыском. Он спустился в подземелье, а я опустил на место тяжелую плиту, и он оказался в западне.
Мистеру Килнеру потребовалась новая порция стимулятора. Эти воспоминания явно доставляли ему немало волнений. Наконец он смог продолжать.
— Я не спускался туда до самого последнего момента — знал, что чем позже я пойду в подземелье, тем менее отвратительным будет зрелище. Я долго ждал, потому что был уверен: крысы не съедят бриллианты. Наконец я пошел туда. И вот в чем я могу вам поклясться: меня обвиняют в убийстве Клея, но я так же повинен в его смерти, как новорожденный младенец. Я клянусь, что когда я спустился за бриллиантами, которые, как я знал, он хранил в поясе на талии, то обнаружил, что Клей убил себя выстрелом в голову. Это чистая правда — я не убивал Клея. Он сам себя убил.
Мистер Килнер замолчал. Трое мужчин переглянулись, словно пытаясь понять состояние разума этого человека. Он не обращал на них внимания, но по-прежнему поглаживал пальцем лежащий на кровати пакет.
— Теперь о бриллиантах,— снова заговорил мистер Килнер.— Я тогда считал, что они по справедливости принадлежат мне, если учесть, сколько беспокойства они мне доставили. Когда я поселился
здесь, то начал избавляться от них. Я продавал каждый раз одии-два камешка торговцам в Хаттон-Гардене. Ожерелье я держал в банке. Когда я хотел реализовать камни, я брал из банка ожерелье, снимал один-два камня и снова клал ожерелье в сейф. Все, что осталось, лежит в этом пакете. Там должно быть тридцать четыре камня. Теперь они мне больше не понадобятся, и я с удовольствием их возвращаю.
Мистер Килнер замолчал и, взяв в руки пакет, спросил слабым голосом, может ли кто-нибудь дать ему нож. Он перерезал бечевку, сломал печать и, развернув бумагу, вытащил изуродованное ожерелье и подал его инспектору Дэвидсону.
— Подойдите-ка к окну и пересчитайте камни,— предложил он. Два детектива и врач отошли к окну и стали разглядывать
ожерелье, с которым было связано столько преступлений. Вдруг они услышали странный звук и, обернувшись к мистеру КиЛнеру, увидели, что он свалился на подушки. Врач бросился к нему и приподнял безжизненную руку. В ней был зажат маленький пузырек, от которого исходил запах горького миндаля.
— Боже мой! — воскликнул доктор.— Он отравился синильной кислотой.
Мистер Килнер прятал последний козырь в рукаве до самого конца.
Глава пятая
МИСС ДРИСКОЛЛ ТРЕБУЕТ СВОЕ
Когда мисс Дрисколл узнала, что бриллиантовое ожерелье, так неожиданно у нее появившееся и так высоко оцененное ею, загадочным образом исчезло и, похоже, потеряно навсегда, она сказала сержанту Дэвидсону свое мнение по этому поводу. Это было сделано в характерной для мисс Дрисколл манере: она намекнула сержанту, что ей следовало бы наказать его так же, как Бексендейла, за то, что он позволил воришке бежать. Затем она распрощалась с Дублином. Она была из тех женщин, которые не проливают слез над прокисшим молоком, и потому сразу же занялась исполнением своей давней клятвы. Мисс Дрисколл благодарила судьбу за то, что деньги, которые завещал ей этот чудак, мистер Финней, не исчезли вслед за бриллиантами. Она знала, что деньги хранятся надежно, как в Английском банке, и что их хватит для погашения долгов отца, выкупа его старого дома, если он еще пригоден для жизни, и безбедного существования до конца ее дней. Поэтому она быстро и без особых переживаний распрощалась с Дэвидсоном и с Дублином. Она вернулась в Лимерик, твердо решив забыть, о бриллиантах и наилучшим образом распорядиться тем, что у нее осталось.
Первую неделю в своем городке мисс Дрисколл прожила очень спокойно. Она многое увидела за это время и многое успела продумать. Никто ее не узнавал, хотя очень многие заинтересовались приезжей.
Узнав, что Касл-Клирикрау не только сохранился, но и находится в хорошем состоянии, а владельцы готовы продать его, мисс Дрисколл наняла ловкого посредника и через несколько дней стала обладательницей дома, в котором прошло ее детство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71