ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Я же предпочитаю выложить карты на стол. Вы и литовские вельможи полагаете, что я лишь именуюсь королем, да?
— Помилуйте, государь, я никогда бы не посмел... — клялся Черный. — Просто... будучи старше вас летами и немало по белому свету поездив, многое вижу в ином, более ярком свете...
— Слишком ярком, — прервал король.
— Быть может, и так. Но... меня, искреннего поклонника и слугу вашего, огорчает, что на свете существует власть без власти. Трон без опоры верноподданных, преданных людей. Я в отчаянии, что вы, имея поддержку почти всех литовских вельмож, жестоко обиженных королевой, не хотите их помощи... не хотите...
— Чего же? — переспросил король, слушая более внимательно .
— Не хотите у нас, в Литве, править самостоятельно. Август удивился, возможно, притворился удивленным.
— Быть может, вы забыли, что я уже давно коронованный великий князь и государь литовский.
— На бумаге — да. Но тот, кто не вершит суд и не распоряжается казною, никогда не будет настоящим правителем, даже если он восседает на великокняжеском престоле.
— Ну что ж... Я бы мог устроить торжественный въезд в Вильну. Впрочем, нет! — возразил он сам себе. — Даже на это нужно согласие короля.
— Даже на торжественный въезд? — продолжал с деланным изумлением Черный. — Неужто? Смею заверить, что почести и та истинная преданность, с которой встречают вас все благородные литовцы, уже способны сделать вас, ваше величество, истинным правителем. Ну а потом... Король должен будет признать вашу власть, хотя бы здесь...
— Глебович — опора королевы. Будет чинить препятствия... — подумав, отвечал король.
— Можно выступить с предложением, принять закон... За остальных магнатов я ручаюсь. Ваши начинания найдут у влиятельных людей поддержку. Так же, как у преданных Радзивиллам иноверцев. Их не так уж много, но они крепки верой. Не предадут.
В эту минуту за окном затарахтели колеса. Август вздрогнул.
— Что это? — спросил он.
— Сестра вернулась. Ну как, господин мой, можно перейти к делу? Разговаривать с людьми?
— Весьма осторожно, а то потом сплетен и слухов не оберешься. И в Вильне, и на Вавеле.
Август встал, прервав разговор, выглянул из окна вниз, во двор.
— Какая чудная упряжка! И как великолепно подобраны кони, все карие!
— Одна к одной, — согласился Черный. — Это наши лошади, радзивилловские. Но до ваших великолепных верховых из королевских конюшен им далеко.
— Моих конюшен?
— Пока что они принадлежат королеве, но если вам будет угодно...
— Ах, да. Разумеется...
Черный хотел еще что-то добавить, но, взглянув на Августа, умолк. Король, высунувшись из окна, глядел во двор и мыслями был далек от нововведений, ревизоров королевы и даже от великокняжеского престола. Она вернулась. Важно было лишь это. Только это.
Она вернулась, измученная болтовней Рыжего, не слишком искренними уверениями литовских матрон, твердивших о приязни и выражавших свои сочувствия, устав от бесконечно длинного, скучного дня. "Домой! Домой!" — твердила она брату, но тот следил, чтобы они побывали не меньше чем в трех домах, и все тянул с возвращением.
Когда наконец после ужина они оказались в ее покоях и бросились навстречу друг другу, обоим было ясно, что случилось нечто необычное — впервые оба поняли, как тяжка для них разлука. И уже потом, обнимая Барбару жадно и с великим страхом, словно бы опасаясь, что вот-вот лишится ее, король, сам удивляясь, сказал такие слова:
— Я никогда не тосковал ни по одной из женщин. Не та — так другая. Ни одну из них я не любил, как тебя. Даже Диану.
— А как вы меня любите, дорогой?
— Совсем иначе. С огромной нежностью, с упоеньем... А это значит... значит...
— Значит, вы и в самом деле меня любите? — спросила она робко, исполненная надежды.
— Да, я люблю тебя так горячо, так сильно! Ты у меня в крови, в сердце, в мыслях. Словно бы мне каждый вечер кто-то приворотное зелье подмешивает в мед.
— Я без вас весь день тосковала, дорогой мой. Весь этот длинный-предлинный день... Прежде я всегда наслаждалась любовью... Чужим желанием, своей радостью. А теперь... это не просто радость ждущего ласки тела. Я также... Люблю вас всей душой, всем сердцем.
Они покинули Гаштольдов замок через несколько дней, и дни эти, как соты медом, были заполнены нежными объятиями, ласками. Карета Радзивиллов ехала впереди, и Черный уверял брата:
— Наш будет, увидишь. Еще немного, и он — наш.
— А Барбара? — спрашивал Рыжий, любивший младшую сестру больше, чем старшую, Анну.
— Следи, чтоб держала сокола на руке, а то улетит в Краков, в объятья супруги. Любит не любит, нам все равно, был бы он только с нами, а при нем его великокняжеский колпак.
С середины ноября Барбара поселилась во дворце Радзивиллов, королевский двор ожил — в нем слышен был веселый гомон, звучала музыка итальянской капеллы. Молодой ко-
роль окружил себя сверстниками из знаменитых родов, польских и литовских, любил смотреть выступления странствующих жонглеров, акробатов и канатоходцев, любил яркие маскарады, остроумные выходки придворных шутов и карликов. В особенности одна из карлиц, по прозвищу Коротышка, как верный пес, следовала за ним по пятам, пока наконец королевский любимец Лясота, приглядевшись к ней внимательнее, не спросил короля, не видел ли он раньше Коротышку в покоях королевы, на Вавеле. Только тогда Август заметил, что перед ним маска из румян и белил, скрывающая безобразное лицо. Лясоте было велено проследить, чтобы Коротышку хорошенько отмыли, оттерли мочалкой и после этого показали Остое, знавшему всех придворных шутов Боны в лицо. Остоя, припертый к стенке, вынужден был признать, что Коротышка — любимица королевы Дося и что в Литву она приехала давно, вместе со двором Августа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185
— Помилуйте, государь, я никогда бы не посмел... — клялся Черный. — Просто... будучи старше вас летами и немало по белому свету поездив, многое вижу в ином, более ярком свете...
— Слишком ярком, — прервал король.
— Быть может, и так. Но... меня, искреннего поклонника и слугу вашего, огорчает, что на свете существует власть без власти. Трон без опоры верноподданных, преданных людей. Я в отчаянии, что вы, имея поддержку почти всех литовских вельмож, жестоко обиженных королевой, не хотите их помощи... не хотите...
— Чего же? — переспросил король, слушая более внимательно .
— Не хотите у нас, в Литве, править самостоятельно. Август удивился, возможно, притворился удивленным.
— Быть может, вы забыли, что я уже давно коронованный великий князь и государь литовский.
— На бумаге — да. Но тот, кто не вершит суд и не распоряжается казною, никогда не будет настоящим правителем, даже если он восседает на великокняжеском престоле.
— Ну что ж... Я бы мог устроить торжественный въезд в Вильну. Впрочем, нет! — возразил он сам себе. — Даже на это нужно согласие короля.
— Даже на торжественный въезд? — продолжал с деланным изумлением Черный. — Неужто? Смею заверить, что почести и та истинная преданность, с которой встречают вас все благородные литовцы, уже способны сделать вас, ваше величество, истинным правителем. Ну а потом... Король должен будет признать вашу власть, хотя бы здесь...
— Глебович — опора королевы. Будет чинить препятствия... — подумав, отвечал король.
— Можно выступить с предложением, принять закон... За остальных магнатов я ручаюсь. Ваши начинания найдут у влиятельных людей поддержку. Так же, как у преданных Радзивиллам иноверцев. Их не так уж много, но они крепки верой. Не предадут.
В эту минуту за окном затарахтели колеса. Август вздрогнул.
— Что это? — спросил он.
— Сестра вернулась. Ну как, господин мой, можно перейти к делу? Разговаривать с людьми?
— Весьма осторожно, а то потом сплетен и слухов не оберешься. И в Вильне, и на Вавеле.
Август встал, прервав разговор, выглянул из окна вниз, во двор.
— Какая чудная упряжка! И как великолепно подобраны кони, все карие!
— Одна к одной, — согласился Черный. — Это наши лошади, радзивилловские. Но до ваших великолепных верховых из королевских конюшен им далеко.
— Моих конюшен?
— Пока что они принадлежат королеве, но если вам будет угодно...
— Ах, да. Разумеется...
Черный хотел еще что-то добавить, но, взглянув на Августа, умолк. Король, высунувшись из окна, глядел во двор и мыслями был далек от нововведений, ревизоров королевы и даже от великокняжеского престола. Она вернулась. Важно было лишь это. Только это.
Она вернулась, измученная болтовней Рыжего, не слишком искренними уверениями литовских матрон, твердивших о приязни и выражавших свои сочувствия, устав от бесконечно длинного, скучного дня. "Домой! Домой!" — твердила она брату, но тот следил, чтобы они побывали не меньше чем в трех домах, и все тянул с возвращением.
Когда наконец после ужина они оказались в ее покоях и бросились навстречу друг другу, обоим было ясно, что случилось нечто необычное — впервые оба поняли, как тяжка для них разлука. И уже потом, обнимая Барбару жадно и с великим страхом, словно бы опасаясь, что вот-вот лишится ее, король, сам удивляясь, сказал такие слова:
— Я никогда не тосковал ни по одной из женщин. Не та — так другая. Ни одну из них я не любил, как тебя. Даже Диану.
— А как вы меня любите, дорогой?
— Совсем иначе. С огромной нежностью, с упоеньем... А это значит... значит...
— Значит, вы и в самом деле меня любите? — спросила она робко, исполненная надежды.
— Да, я люблю тебя так горячо, так сильно! Ты у меня в крови, в сердце, в мыслях. Словно бы мне каждый вечер кто-то приворотное зелье подмешивает в мед.
— Я без вас весь день тосковала, дорогой мой. Весь этот длинный-предлинный день... Прежде я всегда наслаждалась любовью... Чужим желанием, своей радостью. А теперь... это не просто радость ждущего ласки тела. Я также... Люблю вас всей душой, всем сердцем.
Они покинули Гаштольдов замок через несколько дней, и дни эти, как соты медом, были заполнены нежными объятиями, ласками. Карета Радзивиллов ехала впереди, и Черный уверял брата:
— Наш будет, увидишь. Еще немного, и он — наш.
— А Барбара? — спрашивал Рыжий, любивший младшую сестру больше, чем старшую, Анну.
— Следи, чтоб держала сокола на руке, а то улетит в Краков, в объятья супруги. Любит не любит, нам все равно, был бы он только с нами, а при нем его великокняжеский колпак.
С середины ноября Барбара поселилась во дворце Радзивиллов, королевский двор ожил — в нем слышен был веселый гомон, звучала музыка итальянской капеллы. Молодой ко-
роль окружил себя сверстниками из знаменитых родов, польских и литовских, любил смотреть выступления странствующих жонглеров, акробатов и канатоходцев, любил яркие маскарады, остроумные выходки придворных шутов и карликов. В особенности одна из карлиц, по прозвищу Коротышка, как верный пес, следовала за ним по пятам, пока наконец королевский любимец Лясота, приглядевшись к ней внимательнее, не спросил короля, не видел ли он раньше Коротышку в покоях королевы, на Вавеле. Только тогда Август заметил, что перед ним маска из румян и белил, скрывающая безобразное лицо. Лясоте было велено проследить, чтобы Коротышку хорошенько отмыли, оттерли мочалкой и после этого показали Остое, знавшему всех придворных шутов Боны в лицо. Остоя, припертый к стенке, вынужден был признать, что Коротышка — любимица королевы Дося и что в Литву она приехала давно, вместе со двором Августа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185