Мирон косился на нее. Румьянцю уже не было; нежная свежая, кожа на губах покрылась серой загаром, брови тесно придвинулись к переносице, словно прилипли и на чистом главе над ними сделались гoрбикы с тенями.
- Пойдемте ... - Вдруг тихо, решительная сказала она и первая пошла в дверь.
Но Маруси дома не было. Мирон озабоченно подошел к столу и нашел записку:
"Сейчас приду ... НЕ турбуйся.Тоскно стало! Пройдусь. Маруся.
- Сейчас придет. - Сказал Мирон. - Подождите ... И если хотите, разденьтесь ... Чего вы, кажется, еще ни разу не делали у меня ...
Даша снова странно посмотрела на него и начала молча раздеваться.
- Она уже не хочет идти ... от вас? - Спросила, усаживаясь на диване,
- Не знаю ... Здаетвся, нет ... А впрочем, все может быть ... Надо ехать в иное город.
- Скоро едете?
- Да ... Думаем ... на днях ...
Наступило молчание.
Мирон присел к столу и начал смотреть в окно. Даша запрокинула голову на спинку дивана, закрыла глаза и сидела как без чувств.
Вздохнула. Мирон, не двигаясь, искоса, посмотрел на нее. Отвел очи, снова посмотрел и смотрел уже неодриваючись. Даша не двигалась.
Мирон вдруг повел головой, словно освобождая ее из чего, резко встал и заходил по комнате.
Даша на миг открыла глаза и снова закрыла их, вздохнув глубоко, всеми грудью. И вздох ее были длинные, прерывисто, будто стоял на пороге рыдания.
Мирон остановился. И сейчас же опять заходил. И снова сел за стол, опустив голову на руку и замер:
Стало тихо. Где-то далеко прорывались звуки рояля и то одни высокие, а низкие, пожалуй, вмиралы по дороге.
Даша отвела голову от спинки, посмотрела на Мирона и тихо сказала:
- Мирон!
- Что? - Не поднимая головы, глухо ответил он.
Даша приложила концы пальцев к висков, подержали так i вдруг встала, подошла к нему и робко коснулась рукой головы.
- Мирон! ..
Он поднял голову, повернул к ней лицо, и глядя вверх, словно молясь ей, молча ждал.
- Вы ... очень плохо ... думаете обо мне? "
Говорила почти шепотом, не отрывая бдительных глаз от его лица.
- Я?
Он вдруг встал, странно улыбнулся и зашагал по комнате. И все так же улыбаясь, сел на диван.
Даша понемногу вернулась, подошла к нему, постояла и села рядом, нечаянно Коснувшись рукой к его руке. Мирон весь вздрогнул и быстро отодвинул руку.
- Сядьте далее ... - Мрачно буркнул он.
Даша молча придвинулась ближе, заглянула в глаза ему и вдруг, схватив его голову, страстно, сильно вернула к себе и с мукой, почти со злости заговорила:
- Почему молчишь, ты? Почему? Любишь? Почему молчишь? Ты вымучил меня. Я не могу больше ... Не могу! Не любишь, говори сразу! Говори!
Она пустила руки и с мукой, с ожиданием смотрела на него. Щеки пылали, грудь высоко и часто поднимались i опускали ..
Мирон побледнел.
- Даро! .. - Хрипло, испуганно прошептал он.
- Нет - воскликнула она.
- Господи! - Вдруг взял себя за голову. Затем с бешеной, дикой радостью, отнял руки, посмотрел на Даша, прижал к себе, отвел, снова посмотрел она, сразу вся ослабев, безвольная, болезненно улыбалась и подлежала каждом его движении.
И вмиг опять отвел ее, быстро оглядел с головы до ног и закрыл лицо руками.
- Что с тобой? - Озабоченно, но с сияющими глазами схватила его за руки, силясь оторвать.
- Ничего, ничего ... Подожди ... Мне больно ... Голова кружится ... У меня слишком это ... Неожиданно так ... Ты подожди ... И лицо мне, наверное, совсем глупый ... Я должен ... Ты не смотри на меня.
И он встал, отошел в угол, сильно, как от холода, потер лицо обеими руками, и вернулся, Даша вся ясна и розжеврила, с полузакрытыми глазами и отбросить головой, ждала его.
Он тихо, осторожно присел возле нее. Благоговейно, с мукой любви взял за руку и стал смотреть в лицо ее. Она в изнеможении закрыла глаза.
- Моя Даша ... - Тихо, медленно, удивленно сказал, будто вслушиваясь, упиваясь музыкой этих слов.
Даша, не открывая глаз, улыбнулась.
- Моя Даша ... - Еще тише сказал.
Высокие звуки рояля доносились издалека, как сладкие воспоминания.
- Бесконечно родная ... До боли любимая моя!
Замолчал.
- Говори ... - Чуть слышно прошопотила Даша.
Но он молча поднял, ее руку к губам и тихо прижался к ней. Даша розлющила глаза, усталые и блестящие, покорные и болезненный-счастливы. Они, казалось, просили чего-то.
- Не могу говорить ... Все не то, что скажу ...
- Молчи ...
Опять упьявся в руку. Рука здригувалась будто от тока, покорная, безвольная, нежная.
- Даро!
Наклонилась поближе. Глаза не отрывались от глаз. И вмиг вся зажглась, вспыхнула, горячо обняла, впилась горячим стоном поцелуем в губы и замерла.
Отвела голову ее отворила и смотрела также удивленно, нежно, со счастливым непониманием.
- Мирон? Так? ... Мой? Как странно ... Господи, как ты смотришь ... Таким никогда не видела ... Ты можешь быть таким нежным?
Он покраснел и провел рукой по лицу.
- Глупая рожа ... Я сам чувствую ... Но это так неожиданно ... И. ..
- Разве уж так неожиданно?
- Даро! Как же я мог думать ... после ... всего этого? ... Думал - конец ...
- И так бы и поехал, если бы не сегодня? ...
- Не знаю ... Мучился я ...
- А я думала, что придешь же ... Ждала ... Ох, как ждала! Целые дни на тебя, бывало, ждала! Звонок, а я вся замрет, сил нет подняться, слушаю всем телом, не твий.голос ... Нет. Несколько раз подходила уже к твоему дому и возвращалась ... "Нет, думаю, не пойду. Если любит, - придет, напишет ...
8
- Я писал ... - Виновато вставил Мирон.
- Я не получила ничего! - Испуганно сказала Даша.
- Потому что я не посылал ...
- Как? А где, же письма?
- Вот ... - Кивнул он на клочки, лежавшие на столе.
Она встала и, не выпуская его руки, поискала глазами.
- Где? Я не вижу.
- Клочки ... Я их дер ...
Даша молча посмотрела на него.
- Немедленно склииты их!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65