.. Только ... мы еще не нуждается-у-ем пока.
- А если бы нуждались, тогда, может, сам послал бы?
Мирон добродушно засмеялся.
- Ишь, хи-и-тра какая-а! ... Ты знаешь, что посла-ав бы ...
- Почему?
Лицо Марусино было все равно мрачным, серым и уставшим. И спрашивала она однажды ровно, словно для процесса обсуждения. Искоса поглядывала на "монопольку".
- Ну что ж, Мару-у-сю, отделение-ать Ермо-о-лкину?
Она вдруг глубоко вздохнула.
- Как знаешь ... Только вот что ... - Ее словно что-то рвануло - отдашь ли не отдашь, теперь мне все равно. Я сегодня иду снова в ... дом. Еще позавчера встретилась с другом старой приятельницей ... Она здесь сейчас. Зовет. Пойду ...
Мирон стал серьезным. Пристально смотрел на сестру.
- Зачем же ты пойду? - Тихо спросил.
- Да ... Хочу ... Для того и пойду
- Скучно со мной?
- Тебе чего? - Злистно взглянула она на брата. - Не все ли равно?
Мирон, молча, серьезно все смотрел на нее. Снова в глазах его появилось что-то тоскливое. Он оглянулся вокруг, понемногу взял стул и сел.
Маруся брезгливо поморщилась.
- Э, разговор будет ... Надоело ...
- Нет, разговора не будет ... - Тихо сказал Мирон, задумчиво глядя в окно. - Разгово-о-ру не будет.
Он помолчал. Потом повернулся к ней лицом и то из любопытства, то ли с грустью сказал:
- Скажи мне ясно, почему ты хочешь пойти туда?
Маруся злистно сорвала со стола руку и спросила в свою очередь:
- Ты мне также Скажи ясно: чего ты хочешь, чтоб я не шла туда? Ну?
- Плохо тебе там.
Маруся вспыхнула.
- Опять? Но ты врешь! Потому что стыдно тебе. Ведь это стыд и позор! А ты хоть и тащишь меня, но от гордости кричишь, что никакого стыда нет, а, мол, плохо мне там. Но чем мне плохо, я тебя спрашиваю? Голодно, холодно мне там? Скучно? Противно, мерзко, вот что там плохо! Понял? Словно болото глотаешь день и ночь.
- Да хочешь еще глотать?
- Да, хочу. Нравится ... Хе!
Мирон молча смотрел на нее: Маруся смотрела в окно.
- На что же делать то, что сама считаешь плохим? - Снова тихо начал он. - Вот ведь собственно плохо. Если бы ты не считала это постыдным, разве бы я стал тебя удерживать? Иди и делай, что хочешь, чтобы ты сама верила, что хорошо делаешь.
Он замолчал и смотрел на нее, словно ждал чего-то. Маруся молчала.
- А если с тобой еще гидче, чем там? - Вдруг бросила, не возвращаясь.
Мирон наклонил голову, смел крошки со стола и медленно поднялся.
- Ну, делай как считаешь лучше. Когда хуже со мной, иди туда, где лучше ...
Маруся посмотрела Пошли. Глаза ее внимательно и виновато остановились на нем.
- Тогда ... прощай! Когда идешь?
Маруся протянула по столу руку, словно хотела остановить его.
- Не сердись, Роню ... Не хочу тебя обидеть ... Вижу, что жалеешь и любишь меня, но не могу ... Трудно мне здесь ... Каждый смотрит на тебя, как на ... пропащую, гадкую ... Сам же говоришь, что все на нас так смотрят: или с сожалением, или с отвращением. Так чего же больше? А мне с людьми жить ...
- Тебе что, как смотрят другие? - Вдруг покраснел весь Мирон .- Ты как смотришь?Позорно там, - не делай. Перед собой чистая будь. Они же эти люди, не так жили, как ты, значит иначе и думать должны. Ты страдаешь больше того, что сама считаешь гадким то, что делаешь. Не делай. Когда противно, то хоть умри, но не делай! Или, если делаешь, то делай так, чтобы и ум твой оправдал то, что делаешь. А на вторых плюнь, забудь о том, что они думают. И на меня плюнь: я думаю, что не зазорно, но тяжело. А ты думаешь, что не тяжело, но позорно. Зачем же ты хочешь, чтобы я думал так, как ты? Делай по своему!
И снова в глазах его гневом промелькнула любопытство.
Маруся вздохнула.
- Да потому, что не с души ты все свои мысли говоришь, поэтому и делаю. Ну, будет, Роню, ни к чему мы с тобой не договоримся ... НЕ вдержуй меня, не уговариваю, пойду я.И тебя стисняты не хочу и сама ... Все равно ... Кто, раз попал туда, - каюк уже ему. И не пробуй ... Не сердись, Роню ... Ну а теперь я выпь, все равно уже сейчас ...
Она криво улыбнулась, стукнула донышком о ладонь и просто из горла начала жадно пить. Глаза полу закрылись, широкие губы кругло сморщились, по горле с бульканье прокатывалась шарик.
Мирон внимательно зтиха смотрел на нее.
Маруся отняла бутылку от губ, втерлась рукавом и, улыбнувшись Пошли, сказала:
- Да ... Вот и за это там не осудят. Все такие. Ни жалости, ни стыда, - свои.
Посмотрела на свет везде бутылку, с улыбкой кивнула головой, снова закрыла глаза и начала пить. Казалось, она хотела яко Мога быстрее выпить всю бутылку.
Мирон все так же смотрел и молчал.
- Вот так ... - Сказала она. - Так лучше, а за водочку спасибо ...
Глаза ее сделались живищимы, лицо покраснело и свежее.
- Знаешь, Маруся погоди еще немного, - вдруг зтиха произнес Мирон.
- Для чего? - Насторожилась она, осмотрев его.
- Да ... Поживи, посмотри ... Всегда успеешь. Подожди ... Если в чем потребность будет, делай все что хочешь. Выпить хочется, выпей, я пойму ... Мужчины пожелаешь, иди, любого выбирает, веди сюда, делай, что хочешь ...
Маруся покраснела, но пристально посмотрела на него.
У Мирона словно улыбка пробежала по лицу. Но он продолжал все так же зтиха, серьезно, немного грустно:
- Действительно, Маруся ... Чего перед собой врать? У тебя уже привычка сложилась. С этим ничего не поделаешь. Это стесняются признать, но часто те, которых "спасают" в домах, поэтому и идут назад ... Не надо ... Ничего вредного в этом нет. Никому же беды от этого не будет, что ты приведешь мужчину, сама себя успокоишь и ему зла не сделаешь ...
Маруся не сводила с него глаз.
- I ты от души говоришь? - С спрятанным возмущением зтиха спросила.
Еще раз легкая по смешки о бежала, как мышь, по Мироновым губах.
- А чего бы я врал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65