Главный удар развивающего наступление корпуса наносился вдоль шоссе Остров — Порхов и 9 июля наткнулся перед деревней Большие Пети на переднюю линию обороны 22 территориального корпуса. Для преграждения дальнейшего продвижения немецких бронетанковых частей на танкоопасном направлении возле шоссе была поставлена батарея легкой полковой артиллерии в составе четырех образца 1897 года, модернизированных, системы Шнейдер — Канэ, 76-миллиметровых пушек под командованием старшего лейтенанта Нийтмаа.
Несмотря на нехватку сил и устаревшее вооружение, организованная под деревней Большие Пети оборона временно смогла задержать наступление немецких войск. Наткнувшись на умело выбранную оборонительную позицию, танки 3 моторизованной дивизии корпуса генерала Манштейна не смогли с ходу прорваться по шоссе. От артиллерийского огня наступающие потеряли 6 танков, ощутимые потери были и в живой силе. Чтобы достичь успеха, немецкое командование предприняло тактический маневр и направило танковую часть в обход с левого фланга защитников шоссе. Сделав большой круг, немецкие танки выкатили на проходившую через деревню Малаховка дорогу, которая в непосредственной близости от огневой позиции батареи старшего лейтенанта Ю. Нийтмаа выходила на шоссе Остров — Порхов.
Неожиданная атака с открытого фланга нанесла батарее тяжелый урон. Конструкция орудий батареи позволяла, без перемещения станины, повернуть стволы пушек в горизонтальной плоскости всего на 4 градуса. Под огнем подходивших танков орудийные расчеты не успели развернуть свои пушки влево, и они были выведены из строя. Уничтожение батареи было завершено гусеницами танков.
После этого удара с фланга дорога в глубину обороны 22 стрелкового корпуса для немецких войск была открыта, и их мобильные силы продолжали движение в направлении Порхова. Неоднократно их задерживали и отбрасывали назад переходившие в контратаку части корпуса.
Погибшему командиру батареи, старшему лейтенанту Юлиусу Нийтмаа, женатому, отцу годовалой дочери, было 24 года. Из-за стремительно менявшейся военной обстановки он был вынужден оставить жену с ребенком временно в Тарту, где они снимали квартиру в доходном доме на улице Эха, 35, в районе Карлова. К моменту гибели у старшего лейтенанта не было никакого представления о том, выполнено ли обещание, данное местными военными комиссариатами, при первой необходимости эвакуировать семьи офицеров корпуса в тыл.
После окончания военного училища Ю. Нийтмаа служил в 1 артиллерийской группе и заслужил уважение подчиненных как справедливый, всегда уравновешенный, отличающийся решительностью офицер. В Красную Армию старший лейтенант Нийтмаа перешел без всякого колебания и характеризовался в предвоенный организационный период только положительно.
15
Яан Орг вжался между спинкой сиденья и дверцей и с предельным вниманием следил за дорогой. Он твердо уперся ногами в пол и держался рукой за край дверцы, чтобы как-то усидеть в машине, которая неслась по разбитой колесами и гусеницами дороге. Нагретое солнцем железо дверцы жгло руку. Яан привычно скользнул взглядом по небу, однако ему и самому было бы трудно сказать, что он прежде всего там ищет — самолеты или дождевые облака. Тоска по дождю стала с прошедшими днями такой сильной и постоянной, что порой начинала затмевать страх и волнение перед немецкими самолетами, которые безнаказанно свирепствовали над дорогами и поселениями.
Земля жаждала. Хлеба на полях раньше времени желтели, хотя зерно оставалось еще легким, о картофеле и говорить нечего, на чахлые картофельные стебли больно было смотреть. Почва трескалась и пылила, стоило ее хоть слегка тронуть. Засуха повисла над дорогами в виде пыли, порождавшей натужный кашель, она глядела из любого темнеющего нутром колодца, на дне которого не поблескивало и лужицы. Воздух был столь сухим, что чудилось, как он шуршит при вдохе.
Особенно остро тоска по дождю наваливалась с наступлением темноты. Тогда со всех сторон вставали зарева пожаров, многослойный едкий чад которых не рассеивался ни днем, ни ночью. С шумом и треском, то вздымая снопы искр, то выбрасывая огромные языки пламени, горели иссохшие деревни, которые занимались порой от одной лишь трассирующей пули или искры. По мысли Яана, половина из них могла уцелеть, если бы вовремя разверзлись хляби небесные, открыв путь ливню, который прибил бы огонь.
Однако мощный ливень так и остался несбыточной мечтой. По утрам на траве не было даже сколько-нибудь заметной росы, мелкие капельки мгновенно высыхали с восходом солнца, будто в какой-нибудь австралийской пустыне, и начинался очередной изнуряюще жаркий и сухой день.
Чем дальше позади оставался Псков, тем настойчивее пытался Яан привести в порядок свои мысли и выстроить их в логический ряд. Ему это все еще никак не удавалось. Он словно бы коснулся раскаленного железа, которое оставляло после себя на некоторое время неунимающуюся боль.
Противника он еще и в глаза не видел. Но то, что он видел, было отнюдь не менее страшным.
Когда он спозаранку направлялся в сторону Пскова, все казалось обычным. Задание было ясным и относительно простым: комдив распорядился наладить связь с соседом справа — кто им на деле окажется, должно было выясниться в Пскове, в штабе дивизии сведений не было. В городе же есть военный комендант, с помощью которого найти штаб необходимого соединения — пустяки. Яан был уверен, что справится с этим быстро, пожалуй, за какой-нибудь час: связь будет установлена, и он вернется назад. Это мнение лишь укрепилось от невозмутимой суеты военных, которая сопровождала его с самого начала пути.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154